Детей надо сначала уважать, а потом любить: истории учителей, которые заслужили доверие учеников
О том, как завоевать доверие ребенка — первоклашки, подростка, молодого взрослого, — написано множество статей. И крайне мало о том, как сохранить его, не пренебречь и не растратить понапрасну.
Между тем доверие, вопреки общему убеждению, не присутствует в отношениях априори: это драгоценный дар со стороны ребенка, и, заслужив его однажды, очень легко вдруг вновь оказаться в его глазах недостойным.
Читайте также
Почему по мере взросления детям все сложнее нам доверять — а может быть, наоборот, легче? Трудно ли совмещать роли строгого наставника и доброго товарища? Могут ли в доверительных отношениях существовать личные границы? Доверие — это дело только двоих или у него бывают и публичные проявления? Должны ли мы хранить тайну? Как быть, если государство ставит нас в ситуацию выбора между сохранением доверия и ответственностью по всей строгости закона?
Сложнее всего дать ответ на эти вопросы учителям, зажатым в бермудском треугольнике строгой субординации «ребенок — родитель — система».
Между столицей и Уралом мы отыскали трех счастливых педагогов, которые еще ни разу не подвели своих подопечных, и спросили, как им это удается.
Антон Гин, учитель начальных классов в частной школе, волонтер терапевтического сообщества «Китеж» (Москва):
Если ребенок выбрал какого-то взрослого своим авторитетом и примером для подражания, то надо этому званию соответствовать.
Некоторые взрослые любят так пошутить: дают ребенку конфету, а это и не конфета вовсе, а пустая обертка. Смеются, а потом удивляются, почему этот ребенок больше не хочет с ними разговаривать или играть. Не стоит обманывать даже в таких мелочах.
Доверие маленького ребенка очень важная вещь и огромная ответственность!
Слышу от некоторых педагогов такую фразу: «Я детей люблю, а они не слушаются!» Да, вы их любите. А уважаете ли?
Помните, что детей нужно в первую очередь уважать, а уже во вторую очередь любить.
Дети — маленькие взрослые. Необходимо с уважением относиться к их словам и личному пространству. Договариваться, а не давить.
Проблемы ребенка можно обсуждать с родителями только в том случае, когда учителю нужна их поддержка. Но не стоит бежать к родителям школьника по любому вопросу. Это может нарушить доверительные отношения между педагогом и школьником.
Иногда дети сами просят не беспокоить по тому или иному вопросу семью — к этим словам надо прислушаться, потому что у ребят могут быть на то причины.
В таком случае я сотрудничаю с ребенком или прошу совета у более опытного педагога.
Конечно, иногда дети обижаются на меня, но они знали и знают, что мне можно доверять. Взрослый в своем поведении должен быть открытым и честным на все сто процентов, но с учетом возрастных и психологических особенностей ребенка.
Если я не знаю ответа на вопрос, правильно будет сказать, что ответ надо посмотреть в книгах, и обязательно дать его на следующем занятии.
Стыдно убегать от вопроса ребенка, а не признаться в незнании, пообещав дать ответ когда-нибудь потом.
Не стыдно признаваться и в неумении: да, я не могу сделать того, что может другой педагог, зато он не может сделать то, что могу я. Но вы действительно должны что-то уметь делать. Быть неординарным!
Мария Калужская, заместитель директора по научно-методической работе гимназии № 210 «Корифей» (Екатеринбург):
Поддержка, оказываемая педагогом ребенку, доверившему ему свои проблемы, может быть разной.
Не всегда уместно «крышевать» ребенка в ситуации травли: он еще сильнее может схлопотать от своих мучителей. Могут быть и обходные пути: я однажды девочку тринадцати лет — хорошенькую, но диковатую, да еще и с заиканием, которую одноклассники дразнили и прогоняли из компаний, — отвела в салон красоты. Ей сделали модную стрижку и мелирование. Был конец 90-х — практически никто еще на такие крайности не решался. На следующий день девочка зашла в класс королевой — и злые языки спрятались за зубами.
Я не поддержала жертву травли напрямую, но сделала больше: изменила ее отношение к себе. Мать девочки, кстати, дала мне карт-бланш, потому что доверяла.
В разговоре с родителем учитель не должен выдавать детских секретов.
Ребенок — такой же человек, поэтому его тайны тоже требуют уважительного хранения.
Здесь, наверное, как на исповеди: священник может поделиться тайной прихожанина только в ситуации реальной угрозы жизни, в интересах коллективной безопасности. Остальные случаи — табу. И в моей педагогической истории не было таких ситуаций, когда однажды оказанное доверие рушилось.
Случалось, что один «учитель доверия» сменялся другим, что и понятно: меняются ситуации, потребности, интересы. Сейчас, когда Маяковского и Бродского объявили чтением «18+», а сигареты на экране стыдливо затуманивают облачком, нужно избегать ханжеских формальностей и просто действовать в интересах ребенка, щадя его психику, но не создавая ложных запретов. Не будем же мы, например, избегать темы однополого секса, когда она просто лежит на поверхности.
Одно дело беспристрастно, со взрослой позиции обсуждать вопрос, и совсем другое — возбуждать интерес и пропагандировать.
Компетентный и чуткий педагог — лучший фильтр для любой информации.
Максим Аникеев, кандидат педагогических наук, директор Китежской средней школы (Калужская область):
Поселение «Китеж» — это сообщество детей и взрослых, которые живут на одной территории. Здесь же находятся столовая, столярная мастерская, ферма, образовательный центр — целый мир. И ежедневно мы встречаемся все вместе: на уроках, трудовых проектах, в общении за чашкой чая, за работой в мастерских, спортивной игрой. И я совмещаю много ролей: директор, учитель, наставник, родитель, собеседник, организатор работы.
Читайте также
Для меня важно, чтобы я в первую очередь был человеком, а не социальной ролью, чтобы общение с детьми строилось на живом интересе, удовольствии от умной беседы, детском желании узнать что-то новое или реализовать свои планы с моей помощью, поэтому я хочу быть в первую очередь человеком, который пытается себе и детям объяснить смысл совместной деятельности.
Сильная сторона нашей педагогики — это внимание к содержанию беседы, к тем ценностям, на которых строится наша учеба, игра, развлечение, труд.
В типичных для общества ролях — «старшего товарища», «доброго директора», «злого учителя» — существуют ловушки, которые за типичным поведением прячут настоящие отношения, переживания, возможность заявить о своих чувствах и потребностях.
Общение из роли часто трактуется детьми как ложь или лицемерие, а неформальное общение помогает выстраивать доверие быстрее, сохранить честность и не лицемерить.
А если учитель может действительно уважительно относиться и к детям в своем классе, и к себе, то панибратских отношений при этом не возникает.
Я думаю, что доверительные отношения — это двусторонний процесс, и если они создаются и поддерживаются, то это социальный капитал любой школы или детско-взрослого сообщества. К этому нужно стремиться. И не общаться с детьми с позиции «великого авторитетного мудреца» или «крутого специалиста» — очень сложная психологическая задача.
Мне важно, чтобы среди моих учеников мой авторитет создавался не как авторитет директора или учителя, а как авторитет человека, который что-то знает или что-то умеет, а где-то ошибается и готов признать ошибки и искать новые решения.
У ребенка есть священное право проверять реальность границ мира взрослых, а у взрослых есть право постоянно пересматривать и утверждать те правила и ценности, которые соответствуют реальности.
Беспокоиться следует тогда, когда не можешь себе и ученикам объяснить, почему необходимо действовать или не действовать именно так.
В нашем сообществе мы стараемся уходить от наказаний и передаем достаточно ответственности детям для того, чтобы они пробовали самостоятельно принимать решения.
Вопросы установления и контроля правил я стараюсь передавать общим выборным органам самоуправления, в которые входят и взрослые, и дети.
Главная задача — довести до сознания людей, что поступок, который нарушил справедливость или гармонию, нуждается в компенсации.
Фото: Shutterstock.com