Из детства во взрослую жизнь: о Бабе Яге и инициации

Есть в русских народных сказках очень популярный персонаж – Баба Яга. Она разная, но появление в сказке этого персонажа состоит в посредничестве при переходе героя или героини в новое состояние – от жизни к смерти и через смерть к новой жизни. О роли бабы Яги рассказывает Елена Верзина, психолог, кандидат медицинских наук. В народной сказке всегда содержатся глубинные смыслы, в полном согласии с традиционным завершением сказочного сюжета: "сказка – ложь, да в ней намёк…". О роли одного известного сказочного персонажа рассказала "Летидору" Елена Верзина , психолог, кандидат медицинских наук. Есть в русских народных сказках очень популярный персонаж – Баба Яга. Она разная: чаще всего злая и жестокая, но она же приветливая и щедрая, она может быть хитрой, но и глупой, но в любом случае она обладает особыми сакральными способностями. Их проявления состоят в посредничестве при переходе героя или героини в новое состояние – от жизни к смерти и через смерть к новой жизни. Живёт Баба Яга в глухом лесу, в тридевятом царстве, там, где кончается мир живых людей, и творит она свои обряды в специальной "проходной" – в избушке на курьих ножках. Такой она пришла в русскую сказку из древней славянской мифологии, где в пантеоне языческих божеств ей отводилась роль божества смерти. Есть симпатичная литературная версия русского фольклорного персонажа – Наина Киевна Горыныч. Это Баба Яга, помещённая в век 20-й братьями Стругацкими в их знаменитой "сказке для научных работников младшего возраста" "Понедельник начинается в субботу". Комичная, наивная, она так же, как фольклорные Ягишны, владеет волшебными способностями к совершению чудесных превращений (естественно, в случае Наины Киевны – в их осовремененном варианте). В ироничной повести Стругацких отчётливо прочитывается важная мысль о том, что существуют "завесы, отделяющие наш мир от неведомого", и их преодоление пугает нас "духовными и физическими увечьями". Точно так же, как в народном творчестве, Бабе Яге здесь присвоена её традиционная роль – участие в преодолении пугающих завес, разделяющих миры. Ключевая идея – преодоление пугающих завес. Трудности переходаНаш постоянный герой – ребёнок, а его переход во взрослое состояние подобен переходу к новой жизни. Посредниками на этом переходе являются близкие нашего героя, его друзья и враги, действительные или мнимые, весь его круг общения – одноклассники, соседи, воспитатели, учителя. Детство, с которым человеку надо проститься, обычно сопрягается с известными стереотипическими определениями – беззаботное или тяжёлое, утраченное или затянувшееся, чаще всего счастливое. Но, без сомнения, это трудная пора, в которой открытиям сопутствуют разочарования, а обретениям – серьёзные раны. Переходы на новые ступени на пути взросления ребёнка происходят неоднократно. Иногда эти переходы оформляются как акты посвящения, и это заставляет нас говорить о неких ритуалах, церемониях, подобных инициации. Инициация как обряд ведёт своё происхождение от древней обрядовой традиции, широко распространённой в родоплеменных обществах, а также принятой в некоторых религиях, сектах и тайных братствах. Иногда она совершается одномоментно, иногда носит характер поэтапной процедуры. В любом случае её смысл соотносится с актом творения, с началом новой жизни. Нас интересует только возрастная инициация, которая занимала важное место в жизни первобытных племён и которая трансформировалась в современном обществе в некие акты, сопровождающие переходы в новые возрастные социальные группы. Каждый переход требует адаптации, порождает сильные стрессы. Стремление гармонизировать состояние ребенка (а в последующем и взрослого человека) в окружающем мире делает неслучайным наблюдающееся в науке возрождение интереса к инициации не только у историков, но и у философов, а также у педагогов и психологов. Проводя современного ребёнка в явной или неявной форме через социальный переход (псевдоинициацию), его вырывают из предыдущего состояния, и этот разрыв иногда болезнен и всегда небезразличен для формирования психики человека. Вот трёх-четырёхлетнего ребёнка отводят в детский сад. Родители заранее рассказывают ему, что там он будет без мамы, что там надо слушаться незнакомую тётю и что будет много других детей. По существу, происходит жёсткое отлучение ребёнка от привычного мира детства, мира неразрывной связи с мамой, в котором нет у ребёнка осознанного чувства ответственности за свои поступки. Он не встроен ещё в общий социальный или корпоративный порядок, он может быть беспечным, глупеньким, ему прощают невинные проступки, он асексуален, мир для него уютен и безопасен. Поступление в детский сад очень похоже на архаическое посвящение, когда вводимый в новый мир человек узнаёт неведомые ему прежде законы общежития ("там на неведомых дорожках следы невиданных зверей…"). Дитя помещается в неизведанный мир на большой промежуток времени, подвергается испытаниям, в которых ему приходится и подчиняться, и страдать. А иногда и восставать в меру его способности проявить силу духа. Итак, первое посвящение – детский сад. Вот история из жизни девочки. День первый. Прошёл благополучно, девочку забрали из сада до дневного сна, закончился день приятным для ребёнка семейным "праздником первого дня" с тортом, подарком, походом в детский парк. День второй. Утро. Мама оставила девочку в саду довольно рано, когда ещё не все дети пришли в группу. Малышка отправилась прямиком в зону игрушек, которые уже видела накануне. Но через минуту была решительно ухвачена за руку няней и ("нечего тебе здесь сейчас делать!") была выпровожена в другое помещение. Появление ребёнка утром среди игрушек не было предусмотрено расписанием. Реакция малышки – недоумение, огорчение. Это первая встреча с реальной Бабой Ягой. Произошло именно то, что в первую очередь сопутствует посвящению в мир взрослых – наложение жёстких запретов. Продолжение. Тихий час. Девочка привыкла дома спать без подушки. Здесь она сдвинула подушку в сторону, но другие дети обратили на это внимание и потребовали (!), чтобы подушка была на положенном месте, а когда девочка отказалась, дети положили ей подушку на лицо и стали душить. Эти дети уже знали, что такое порядок. На вопли прибежала воспитательница, отогнала маленьких опричников и, … если вы не знали, что иногда говорят воспитательницы, то вот дословно: "Прекрати орать!" Если не прекратишь, сделаю тебе укол в язык, и твоя мама никогда за тобой не придёт!" Это явное (по счастью, лишь вербальное) воспроизведение древнейших атрибутов возрастной инициации: жизнь в темноте, обречение на немоту, испытание болью, требование покорности. В целом – символическое переживание смерти (ребёнок не знает, что ему будет суждено новое рождение). Воспитательница – жрица обрядовой церемонии, она же – славянское божество смерти, она же – БабаЯга. Как писал известный исследователь фольклора В.Я. Пропп (Исторические корни волшебной сказки), герою надо временно умереть для живых, чтобы попасть в тридевятое царство (иной мир). О том же можно прочитать у А.Л. Барковой (Верования древних славян / Энциклопедия для детей. Том 6: Религии мира): только пройдя испытания в избе Бабы-яги, приобщившись к миру мёртвых, герой может направиться в мир живых. О том, что истоки возрастных инициаций связаны с мифологической, фольклорной символикой, можно прочитать в трудах ряда известных учёных. Об этом писали В.Н. Топоров, русский филолог, академик – "Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического", Арнольд ван Геннеп, французский этнограф и фольклорист – "Обряды перехода" и др. Второй день был последним в этом детском саду. Запуганного ребёнка забрали домой, последовал детский бунт против насилия, означавший, что ребёнок в эту "избушку" не вернётся. Через две недели, после долгих успокоительных разговоров с малышкой, её определили в другой детский сад. В той или ином виде процедуры перехода в старшую возрастную группу, оформленные в виде посвящения, имеют место при поступлении в первый класс, при принятии в октябрята и пионеры (раньше в СССР это было нормой, сейчас это устраивают взрослые определённой партийной принадлежности), при открытии летнего лагеря. Существуют религиозные традиции посвящения подростков в члены церковного сообщества. Их нет в современной православной традиции, поскольку считается, что членом церкви человек становится через таинство крещения, а крестят детей, как правило, в младенческом возрасте, то есть, не предполагая сознательного отношения к выбору веры. Это миролюбивое религиозное таинство по внутреннему своему смыслу, как и инициации, также означает смерть и возрождение – в процессе крещения человек умирает для жизни плотской и возрождается в жизнь духовную. В католической церкви дети в годы отрочества проходят обряд конфирмации в виде миропомазания, смысл которого – окончательное введение христианина в церковное сообщество. Через это таинство, в отличие от крещения младенцев, у католиков должны проходить именно старшие дети, поскольку речь идёт о сознательном исповедании веры. У протестантов конфирмация не признаётся таинством, не сопровождается миропомазанием, но служит актом торжественного, сознательного и свободного выражения личной веры. До конфирмации посвящаемые должны изучить основы веры. В назначенный день, обычно в начале службы по большим церковным праздникам конфирманты одеваются в праздничную белую одежду, пастор обращается к ним с нравоучительной речью, дети принимают причастие, произносится молитва, а потом устраивается праздник для родных и близких. Еврейская традиция устанавливает возрастные границы взросления: мальчик с 13-ти лет, девочка с 12-ти. Это означает, что, начиная с соответствующего дня рождения, человек осмысленно выбирает свой путь и несёт ответственность за свои поступки. Совершеннолетие отмечается в виде церемонии в синагоге у верующих евреев и, независимо от отношения к религии, всегда становится праздником для семьи с торжественной и весёлой трапезой. У мусульман нет инициации как обряда признания ребёнка взрослым. По шариату существуют простые способы определения совершеннолетия: достижение 15 лет для мальчиков и 9 лет для девочек, а также появление специфических половых признаков. С достижением совершеннолетия на юношей и девушек возлагаются религиозные и светские обязанности, соответствующие традициям ислама. Таким образом, и в светской, и в религиозной жизни существуют продукты культурного исторического опыта, поддерживающие признаки возрастных инициаций. Как пишет профессор А.К. Байбурин, этнограф и фольклорист (Ритуал в традиционной культуре. Структурно-семантический анализ восточнославянских обрядов), ритуал обладает огромным психотерапевтическим воздействием как веками отработанный сценарий выхода из кризисной эмоциональной ситуации. Поэтому мягкие, праздничные формы ритуалов помогают социальной адаптации детей. Однако ясно, что нельзя допускать к актам возрастной инициации персонажей типа Бабы Яги, несмотря на отведённую им роль в славянской мифологии.