Из детства во взрослую жизнь: о Бабе Яге и инициации

В народной сказке всегда содержатся глубинные смыслы, в полном согласии с традиционным завершением сказочного сюжета: "сказка – ложь, да в ней намёк…". О роли одного известного сказочного персонажа рассказала "Летидору" Елена Верзина , психолог, кандидат медицинских наук.

Есть в русских народных сказках очень популярный персонаж – Баба Яга. Она разная: чаще всего злая и жестокая, но она же приветливая и щедрая, она может быть хитрой, но и глупой, но в любом случае она обладает особыми сакральными способностями. Их проявления состоят в посредничестве при переходе героя или героини в новое состояние – от жизни к смерти и через смерть к новой жизни.

Живёт Баба Яга в глухом лесу, в тридевятом царстве, там, где кончается мир живых людей, и творит она свои обряды в специальной "проходной" – в избушке на курьих ножках. Такой она пришла в русскую сказку из древней славянской мифологии, где в пантеоне языческих божеств ей отводилась роль божества смерти.

Есть симпатичная литературная версия русского фольклорного персонажа – Наина Киевна Горыныч. Это Баба Яга, помещённая в век 20-й братьями Стругацкими в их знаменитой "сказке для научных работников младшего возраста" "Понедельник начинается в субботу". Комичная, наивная, она так же, как фольклорные Ягишны, владеет волшебными способностями к совершению чудесных превращений (естественно, в случае Наины Киевны – в их осовремененном варианте). В ироничной повести Стругацких отчётливо прочитывается важная мысль о том, что существуют "завесы, отделяющие наш мир от неведомого", и их преодоление пугает нас "духовными и физическими увечьями". Точно так же, как в народном творчестве, Бабе Яге здесь присвоена её традиционная роль – участие в преодолении пугающих завес, разделяющих миры. Ключевая идея – преодоление пугающих завес. 

Трудности перехода

Наш постоянный герой – ребёнок, а его переход во взрослое состояние подобен переходу к новой жизни. Посредниками на этом переходе являются близкие нашего героя, его друзья и враги, действительные или мнимые, весь его круг общения – одноклассники, соседи, воспитатели, учителя. Детство, с которым человеку надо проститься, обычно сопрягается с известными стереотипическими определениями – беззаботное или тяжёлое, утраченное или затянувшееся, чаще всего счастливое. Но, без сомнения, это трудная пора, в которой открытиям сопутствуют разочарования, а обретениям – серьёзные раны.

Переходы на новые ступени на пути взросления ребёнка происходят неоднократно. Иногда эти переходы оформляются как акты посвящения, и это заставляет нас говорить о неких ритуалах, церемониях, подобных инициации. Инициация как обряд ведёт своё происхождение от древней обрядовой традиции, широко распространённой в родоплеменных обществах, а также принятой в некоторых религиях, сектах и тайных братствах. Иногда она совершается одномоментно, иногда носит характер поэтапной процедуры. В любом случае её смысл соотносится с актом творения, с началом новой жизни. Нас интересует только возрастная инициация, которая занимала важное место в жизни первобытных племён и которая трансформировалась в современном обществе в некие акты, сопровождающие переходы в новые возрастные социальные группы. Каждый переход требует адаптации, порождает сильные стрессы. Стремление гармонизировать состояние ребенка (а в последующем и взрослого человека) в окружающем мире делает неслучайным наблюдающееся в науке возрождение интереса к инициации не только у историков, но и у философов, а также у педагогов и психологов.

Проводя современного ребёнка в явной или неявной форме через социальный переход (псевдоинициацию), его вырывают из предыдущего состояния, и этот разрыв иногда болезнен и всегда небезразличен для формирования психики человека.

Вот трёх-четырёхлетнего ребёнка отводят в детский сад. Родители заранее рассказывают ему, что там он будет без мамы, что там надо слушаться незнакомую тётю и что будет много других детей. По существу, происходит жёсткое отлучение ребёнка от привычного мира детства, мира неразрывной связи с мамой, в котором нет у ребёнка осознанного чувства ответственности за свои поступки. Он не встроен ещё в общий социальный или корпоративный порядок, он может быть беспечным, глупеньким, ему прощают невинные проступки, он асексуален, мир для него уютен и безопасен. Поступление в детский сад очень похоже на архаическое посвящение, когда вводимый в новый мир человек узнаёт неведомые ему прежде законы общежития ("там на неведомых дорожках следы невиданных зверей…").

Дитя помещается в неизведанный мир на большой промежуток времени, подвергается испытаниям, в которых ему приходится и подчиняться, и страдать. А иногда и восставать в меру его способности проявить силу духа.