К переложениям классики все относятся по-разному. Однако дело обстоит совсем иначе, когда перелагает не цензор, а известные писатели. О некоторых "старых книгах по-новому" - в книжном обзоре Михаила Визеля. "Адаптированные переложения" известных книг - палка о двух концах. Одни считают, что только так и можно знакомить детей с классикой. Другие считают переложения ханжеством и потаканием недорослевой лени. Но если перелагать берется не просто цензор, вырезающий "неприличные места", а писатель с именем и с выраженной авторской стилистикой - другое дело: получается новое произведение, порою весьма отличное от оригинала. С таким произведением можно будет потом углубить и расширить знакомство – если зацепит. А шансов, что зацепит, от такой "пластической операции" обычно всё-таки прибавляется.Свен Нурдквист "Ноев ковчег"пер. с датского Марии Людковской Как известно, носорог плохо видит, но при его габаритах это не его проблема. Вооружившись этой известной народной мудростью, Свен Нурдвкист и художник Салли Альтшуллер создали историю о недовольном одиноком носороге, который шляется туда-сюда по Ноеву ковчегу, ворча себе под рог. Что и впрямь создает для всех проблемы. Но с ковчегом приключается авария, и тут-то выясняется, что и габариты носорога, и его длиннющий рог - единственная надежда на спасение. Так что неповоротливый ворчун оказывается самым необходимым и любимым членом экипажа. Эта тоненькая (всего 26 стр.) книжка меньше всего похожа на изложение библейской истории для детей. Отталкиваясь от ветхозаветной легенды, создатель "Финдуса и Петсена" придумывает собственный оригинальный апокриф, который учит даже на таком, весьма необычном примере, вечным ценностям: как важно уважать друг друга и уметь находить общий язык - особенно, когда вы все в одном ковчеге.(пер. В. Жуковского, под ред. В.Рябченко) В отличие от предыдущей, эта красочная книга - как раз переложение. Но не "авторское", а "редакторское". Поэтичный перевод Жуковского дан "как есть"(говорят, Василий Андреевич был не очень тверд в древнегреческом и заглядывал одним глазом в более знакомый немецкий перевод, но, к счастью, на русском тексте это незаметно) – но небольшими отрывками. В них кратко описываются посещенные Одиссеем чудесные острова и то, как он выпутывался из очередной передряги. Прозаические вставки "от редактора" придают связность истории. В них сжато излагается, как Одиссей попал от Циклопа к Цирцее и от пожирателей лотоса к женихам собственной жены. Таким образом, длиннейшая эпическая поэма предстает в обличии динамичной "роуд-муви" (каковой она, собственно, и была для слушателей самого Гомера). К тому же, она предстает почти комиксом: фрагменты текста кажутся едва ли не подписями к изумительным разворотным иллюстрациям проживающей в Греции украинской художницы Оксаны Чаус. Происхождение и гражданство в данном случае имеют значение: в иллюстрациях Чаус стилистика краснофигурных ваз переходит в иконописную традицию - византийскую и киевскую. Получается необычно, но вполне органично.Пер. с итальянского Е. ВладимирскойПер. с итальянского Г. КиселеваСовершенно взрослое издательство Corpus не удержалось и тоже "подписалось" на затеянный итальянской школой креативного письма "Холден" проект под названием Save the Story - т.е., в вольном переводе, "расскажи историю - сохрани книгу". Первыми рассказывать и сохранять вызывались Барикко как основатель этой школы, и Умберто Эко – видимо, как основатель школы европейского постмодернистского романа.У обоих получились щедро иллюстрированные книжечки на сто страниц. Барикко излагает известный сюжет близко к либретто оперы Моцарта и в весьма романтичных тонах, как ему и свойственно. Эко пересказывает обязательный для прочтения итальянскими школьниками толстенный и запутанный роман середины XIX века с едкой иронией и неизбежными учеными замечаниями "от себя" - как, естественно, свойственно ему. Получилось нечто среднее между учебным пересказом и авторским переложением, текстовым и графическим, взрослым и детским. Трудно сказать, выполнили ли знаменитые авторы поставленную задачу ("сохранить историю"), но своей репутации точно не испортили.пересказ с. ит. Ирины ЗотеевойПод длиннющим названием скрывается тоненькая книжка альбомного формата, содержащая современную интерпретацию сюжета про Принцессу на горошине: оказывается, все дело было не в нежности принцессы, а в предприимчивости принца. Он с первого взгляда влюбился в незнакомку, и когда пришло время "тест-драйва", помимо положенной горошины, запихал тайком от матушки под матрасы утюги, сковородки и прочие острые твердые предметы. Тут бы не только у принцессы сон пропал! И вообще, этот принц, по авторской задумке, оказывается большим оригиналом. Чего нельзя сказать об иллюстрациях: добротных, но вполне рядовых для современной детской книги в Италии. Впрочем, поскольку в области дизайна Италия всегда впереди всех, у нас они кажутся весьма продвинутыми.
