Почему в России вести беременность оказалось сложнее, чем в США, чем отличаются самые важные этапы, и что нужно учесть при ведении беременности тут и там, рассказывает русская мама из Вашингтона. О своей беременности я узнала на сроке шесть недель. Доктор районной поликлиники подтвердила результаты купленного накануне теста. В поликлинике не оказалось свободного специалиста по ультразвуку, поэтому убеждаться, что все началось правильно, я отправилась в ближайший к дому коммерческий медицинский центр. Доктор оказался чудесным, но сама клиника произвела удручающее впечатление: девушка-секретарь с порога сообщила, что у них есть дневные стационары, а из пяти сидящих со мной в очереди женщин на аборт собирались четыре. Всю следующую неделю я думала об этом факте.«На всякий случай» или врачебные сомненияВ целом меня все устраивало в районной поликлинике, поэтому я встала на учет и решила продолжать наблюдение беременности там. Были неудобные нюансы – например, необходимость сдавать кровь в восемь утра в толпе людей, опаздывающих на работу. Поэтому кровь я сдавала в частной лаборатории, приносила доктору результаты и оставляла себе все копии. То же самое было с УЗИ и любыми другими дополнительными исследованиям. Как оказалось, их образовалось внушительное количество. Например, доктора не смогли у меня обнаружить антител к краснухе, хотя я приносила запись о прививке двухлетней давности. После рекомендаций заехать на консультацию в центр инфекционных заболеваний я в первый раз связалась с американским доктором, которая посмотрела результаты анализов, заверила, что все в порядке и посоветовала не нервничать. То же самое (а именно – не переживать) мне советовала и российский доктор, но у нее это получалось не очень убедительно, потому что после этой фразы она выписывала мне кучу витаминов и еще препаратов «на всякий случай». В первом и втором триместрах беременности женщинам во всем мире предлагают сделать скрининговые тесты, показывающие вероятность отклонений в развитии ребенка. Скрининговые тесты я переделывала дважды, и с разницей в день они показывали разные результаты, смущая моих докторов. Для собственного спокойствия я отправилась на консультацию к генетику в уважаемую московскую клинику. Генетик посмотрела результаты всех скринингов, сказала, что в данный конкретный момент она не видит повода волноваться, но если я очень переживаю, она мне может предложить процедуру амниоцентеза. Суть процедуры состоит в заборе амниотической жидкости, анализ которой позволяет точно понять, есть ли аномалии в развитии плода. Статистически, риск прерывания беременности при этой процедуре составляет один-два процента. Результаты скрининга предполагали наличие аномалий в развитии с вероятностью полпроцента, поэтому мы решили ничего не делать. В дальнейшем моя американская доктор слегка удивилась легкости, с какой клиника предложила мне проведение этой процедуры. Я же, признаться, больше запомнила комментарий доктора, посоветовавшего определяться с решением быстрее, так как со следующей недели, сразу после новогодних праздников, цены на амниоценттез поднимутся.Постепенно я стала приходить к мысли, что для меня ведение беременности в России оказывается слишком сложным. Я уверена, что в России есть достаточное количество высокопрофессиональных докторов, но лично я до шестого месяца беременности находилась в состоянии перманентного стресса. Мне рекомендовали сдавать и перепроверять массу анализов. Я чувствовала необходимость принимать решения в вопросах, в которых не разбираюсь (например, оценивать риски тех или иных медицинских манипуляций), при этом никто не мог точно привести статистику этих рисков. Возможно, дело было еще и в моем нежелании выбирать доктора для такого естественного, в сущности, состояния, как беременность, сложным способом постоянных проб и дополнительных консультаций. Одним из дополнительных факторов, повлиявших на мое решение, стало изучение московских роддомов. Я столкнулась со сложным экзаменом, который необходимо сдать по этапам: выучить теорию (отзывы, оснащение, график закрытия на мойку, подходы, наличие контрактов), пройти практику (лично съездить, отыскать докторов, пообщаться) и сдать зачет (заключить контракт, выбрать доктора, договориться обо всех нюансах). Слово «договориться» смущало больше всего. Я не знала, о чем и как мне договариваться с профессионалами, которые гораздо лучше меня знают, что надо делать. Мне была не очень понятна система контрактов и вариации их стоимости в зависимости от компетенции доктора. В голову приходило только сравнение с парикмахерской, где клиенты выбирают между учеником и мастером-стилистом. Откровенно признаться, меня это все пугало. На 22-ой неделе беременности я улетела в США с решением пожить в семье мужа до родов и в первые несколько месяцев после рождения ребенка. Думаю, если бы это решение требовало от меня каких-то дополнительных усилий - например, выучить с нуля язык, или первый раз поехать в другую страну и находиться там одной, я бы осталась в России. Долгий перелет, новая страна, чужой язык и скрытые культурные особенности, конечно, проигрывали бы перед возможностью спокойного изучения все московских опций и выбора оптимальной. Но я с детства учила английский язык, долгое время жила за границей, в Америку летала каждые полгода, семья мужа была готова меня поддержать, и поэтому вопросы быта мне не казались сложными. В районной поликлинике доктора встретили без особого энтузиазма мою просьбу выдать заранее все «беременные» записи. Я написала письмо на имя главного врача больницы, отправила его по электронной почте, и через неделю доктор без единого упрека выдала мне весь комплект необходимых документов. Доктора в Штатах помогла найти семья моего мужа. Для меня было важно иметь возможность поменять специалиста – в случае, если медицинский подход будет мне не близок. Русскоязычная доктор, выросшая и отучившаяся в Штатах, мне понравилась. Я приходила к ней каждые две недели до восьмого месяца беременности включительно, и каждую неделю – до момента родов. Она отменила все мои лекарства, кроме витаминов. Я заново пересдала в американской лаборатории все анализы крови.В целом, процедура ведения беременности в Штатах по технологии схожа с Российской при небольших отличиях. Так, первый визит женщине американские доктора назначают обычно после двух, а то и трех месяцев беременности. Большинство анализов одинаковы в обеих странах, но кровь на венерические заболевания в Штатах сдается один раз за беременность, а не два, как в России. Американские доктора также не требуют прохождения дополнительных специалистов при наступлении беременности (окулиста, стоматолога, отоларинголога). При каждом визите к доктору я взвешивалась и слушала сердцебиение ребенка через фетальный допплер. Доктор запретила покупать мне подобный аппарат домой, аргументируя это тем, что ей постоянно звонят беременные пациентки в ужасе, что не слышат биение сердца ребенка. Но это не так просто сделать, если прикладывать аппарат, например, к пятке младенца. Все анализы, кроме анализов крови, я сдавала в офисе своего доктора. На седьмом месяце я сдавала тест на толерантность к глюкозе. Для этого в лаборатории меня попросили выпить натощак бутылочку 250 мл сладкой жидкости и никуда не отлучаться в течение двух часов. Далее, специалисты лаборатории взяли кровь повторно и сказали ждать звонка от моего доктора с результатами. Во всех медицинских учреждениях Америки пациенту не выдают результаты анализов на руки – их отправляют напрямую к лечащему доктору. Та же самая ситуация и с рецептами на лекарства: рецепт направляется напрямую в аптеку, где его можно купить, предъявив удостоверение личности или карточку страховки. Моя доктор вела приемы в своем офисе частной практики и выезжала на роды к пациенткам в несколько госпиталей. Госпиталь – st Mary’s Hospital – в пригороде Филадельфии я выбрала по ее совету, и он был ближе всего к моему дому. Приехав в госпиталь, я зарегистрировалась как желающая рожать именно в этом месте, указав приблизительный срок родов и контакты моего лечащего доктора. Сотрудники родового отделения провели мне своего рода «тур» по этажу, показали палаты, ответили на все вопросы и добавили, что будут меня ждать.Образовательные курсы для беременных стоили символическую сумму и проходили в одном из кабинетов госпиталя. В течение десяти вечерних занятий пожилая акушер рассказывала нам о стадиях развития ребенка, процессе протекания беременности и, собственно, о самих родах. Для наглядности слушателям показывали документальный фильм о родах, но я его намеренно пропустила в силу собственной впечатлительности. Много времени лектор уделяла бытовым вопросам пребывания в госпитале: как приезжать ночью (через вход экстренной помощи), нужны ли документы (если не успели взять с собой – не возвращайтесь домой), с кем будет ребенок ( при желании мамы – все время с ней), какие процедуры ждут маму и ребенка (о каждой будут сообщать и спрашивать согласия), какую одежду брать (все необходимое дадут и маме, и ребенку), дают ли ребенку смесь (по желанию родителей), что делать папе (взять из дома подушку для раскладывающегося кресла, где он будет спать). Мне понравился общий принцип госпиталя: максимальное невмешательство и учет пожеланий родителей. Если не возникает экстренных ситуаций – в последнем случае, все решения ложатся на врача, и остальные их обязаны выполнить. И еще трогательное: когда рождается ребенок, во всем госпитале играет одна классическая мелодия. Это в том числе и для того, чтобы люди, которые лежат в стационаре с серьезными заболеваниями, могли порадоваться появлению чьей-то новой жизни.Когда меня спрашивали, буду ли я рожать вместе с мужем, я отшучивалась фразой, что если бы могла, то и сама на собственные роды предпочла бы не ходить. В России эта ситуация обсуждается – не все роддома разрешают отцу ребенка присутствовать на родах, многие пары всерьез дискутируют, не повредит ли это их дальнейшим отношениям. В Америке я ни разу не слышала подобных бесед, и наша лектор слегка удивилась этому моему вопросу. Для нее было все очевидно – если у ребенка есть отец, конечно же, он хочет быть рядом и первым увидеть своего ребенка. В рамках курса для беременных нам показывали палаты, рассказывали, для чего необходимо все оборудование, как раскладывается кровать, где стоят камеры и датчики, показания которых транслируется на сестринский пульт. На полном серьезе лектор показывала, где именно в палате должен стоять папа ребенка, чтобы фотографировать новорожденного, и какой ракурс лучше для общего снимка с доктором. По умолчанию отец ребенка всегда находится рядом. Никаких медицинских справок от мужчины не требуется, равно как и специальной одежды. Мужчина находится в родовой палате в той же самой одежде, в которой он пришел, без халата, бахил и шапочки. Забегая вперед, скажу, что все по госпиталю ходят в уличной обуви и одежде, и, опять же, не видят в этом никакой проблемы. Единственный случай, когда папу могут просить выйти из родовой комнаты, если женщине предстоит кесарево сечение: полостная операция требует абсолютной стерильности. После родов ребенку и его родителям на запястья крепится специальный браслет с датчиком, так что вынести ребенка за пределы палаты может только его мама или папа, во всех других случаях включается сирена, и в отделении автоматически блокируются лифты и двери.Рекомендации по питанию для беременных в России и Америке похожи и больше всего напоминают обычную сбалансированную диету. Доктора обеих стран советуют употреблять больше овощей, фруктов, цельнозерновых продуктов, орехов, рыбы, меньше фаст-фуда и простых сахаров, исключить из рациона сырое мясо и рыбу, а также все непастеризованные продукты (профилактика токсоплазмоза). Справедливости ради, надо признать, в продуктовых магазинах Штатов почти невозможно найти непастеризованную молочную продукцию. С целью предотвращения заболевания листериозом, американские медики рекомендуют уменьшить потребление мясных нарезок, готовых обедов и «уличной еды», например, хот-догов. При разогреве еды, в микроволновке, следует убедиться, что она стала горячей. Американские доктора также обратили мое пристальное внимание на тот факт, что практически вся рыба, которую мы едим, содержит ртуть. Поэтому важно выбирать те ее разновидности, где это содержание минимально. «Безопасными» для беременных являются: зубатка (catfish), креветки (shrimps), моллюски (scallops) и консервированный рубленный тунец (chunk light tuna), который обычно содержит в среднем одну треть ртути по сравнению с длиноперым тунцом (albacore). Американское управление по контролю за продуктами и медикаментами (FDA) настоятельно рекомендует женщинам во время беременности и кормления исключить из рациона акулу (shark), рыбу-меч (swordfish), королевскую макрель (king mackerel) и кафельника (tilefish), также называемого золотым окунем (golden bass). В России мне рекомендовали полностью исключить кофе и алкоголь из рациона, американский доктор официально разрешила одну чашку кофе в день, и я очень этому радовалась. Также американские доктора менее строги в вопросах с алкоголем – бокал вина раз в неделю не вызывал нареканий, но, по понятным причинам, нет ни одного исследования, которое бы доказывало влияние алкоголя на организм беременной. Все официальные американские медицинские источники не рекомендуют алкоголь в любом виде в период беременности. Из добавок к пищевому рациону при нормально текущей беременности американские врачи выписывают только витамины. Я ни разу не сталкивалась с назначением каких-либо медикаментов «на всякий случай».В России можно сказать «уступите место беременной». Более того, посторонние люди могут пристыдить за невнимание к даме «в положении». Мой коллега по работе в Москве одно время недоумевал, почему я не говорю в очереди, что беременна, чтобы, скажем, пройти быстрее при регистрации на деловую конференцию. Мне было непонятно, почему я должна рассчитывать на какие-либо привилегии, если мы все приехали работать. Жители Америки, как оказалось, разделяли мой подход. Окружающие относились ко мне относились дружелюбно, но каких-то дополнительных привилегий положение беременной не давало. Около продуктовых магазинов и перед госпиталями были автомобильные парковки для будущих мам – «future moms parking», и, пожалуй, это было единственное исключение. Окружающие не пропускали меня вне очереди, не уступали места в общественном транспорте, не высказывали комментариев в спортзале или общественных местах и корректно не показывали, что каким-то образом замечают мою беременность. На последних месяцах женщины иногда спрашивали предполагаемую дату родов, и, знаю ли я пол ребенка. Думаю, это была американская разновидность «легких бесед» (small talks), в которую вступают малознакомые люди, оказавшиеся вместе, например, в очереди к магазинной кассе. В России во время беременности мне делали скидки на работе, за меня переживали в аптеках и магазинах, соседи подчеркнуто придерживали двери лифта. На стойке регистрации в аэропорту сотрудники авиакомпании искали мне удобное место, а бортпроводницы всегда подходили со стаканом воды. Это удобно, но слегка настораживает, и я испытывала легкий дискомфорт от такого повышенного внимания со стороны незнакомых людей. В Америке, помимо бесед о самочувствии, на мой живот за всю беременность обратили внимание два раза: сотрудница музея разрешила пройти с водой в картинную галерею, и хостес в ресторане нашла мне место в переполненном зале.Для меня остается очевидным, что не имеет смысла вести беременность и рожать за границей только из опасения, что в России доктора сделают что-то не так. «Не так» может быть где угодно, как бы ни хотелось об этом не думать. Роды – это довольно естественный процесс, иначе человечество не смогло бы так долго существовать. Для меня лично ведение беременности в Штатах было эмоционально комфортнее, чем в России. При этом, я не берусь оценивать и сравнивать компетентность докторов, допуская, что в моей небольшой выборке мне просто где-то меньше или больше повезло. Можно сказать, что я уезжала рожать в Америку для собственного спокойствия, и в этом выборе не было подвига или принесения жертв. Меня не волновал вопрос получения американского гражданства (мой ребенок в любом случае мог бы на него претендовать). Часть рабочих проектов я могла вести удаленно. У моей семьи и друзей были электронные почта и скайп, и я не чувствовала себя оторванной от мира. Я хотела провести вторую половину беременности на свежем воздухе, не теряя в качестве инфраструктуры, доверять медицинской системе, смотреть на диких оленей в соседнем заповеднике и не нервничать. Эту программу я считаю выполненной.
