Школа под парусами: твой цирк, твои обезьяны

Редактор "Летидора" Екатерина Андреяшева продолжает репортажи из необычной школы: это парусник "Погория", на котором плывут в открытом море 32 школьника. В этом выпуске - как проходит посвящение в моряки и чем самостоятельная учёба отличается от несамостоятельной. Прошлые выпуски читайте здесь - третий, второй и первый.

Встреча с Посейдоном

Мы плывем к Ибице. А пока все взрослые на корабле готовят посвящение в моряки. Решили, что из «гостей» будет Посейдон и его жена. Всех детей попросили подготовится к этому: одеть вещи, которые будет не жалко испачкать. Немного странная форма одежды, но лишних вопросов  решили не задавать.

Кок Сильвек соорудил три жбана с неизвестными жидкостями и смесями. Ими предполагалось нанести спецраскраску. Итак, раздался аларм! Все выбежали на палубу.

Для начала раскрасили детей шоколадом, потом заставили выпить коктейль из смеси всего на свете (вроде бы, там был перец и соевый соус, но кок предпочел оставить рецепт в секрете).

Далее шла очередь душа от боцмана. Вода подавалась прямиком из океана, так что можно сказать, что было океаническое купание.  

Когда подростки прошли все положенные процедуры, настала очередь знакомства с особыми гостями. В роли Посейдона выступил Казимеж, ассистент второй вахты, о котором я уже не раз писала. А в роли его жены – Криспен, который создает свои видеопрограммы и документальные картины, с которыми участвует в фестивалях. Здесь на «Погории» он также снимает фильм про наше плавание.

Каждому было присвоено свое особое имя, которое отражало его характер. Для Егора Иванова - «Девятибальный шторм», Анджей Раджевски – «Радиосообщение». А я теперь навек -«Океанические чувства».

О том, что это такое, капитан Барановский рассказал еще в Гижицко, где проходили отборочные соревнования. Кшиштоф поведал, что недели через три после начала плавания появляются «океанические чувства»: если кто-то вам на корабле нравится, любовь к этому человеку растет с каждым днем. Если же нет, это становится настоящей проблемой, так как видеть друг друга уже абсолютно невозможно.

Учебные будни

Пройдя Гибралтар и приближаясь к Ибице, корабль плывет по водной глади, где редкая рябь заменила привычные волны. Второй день «Погория» идет на моторе. Ветер такой слабый, что совершенно бесполезно ставить паруса. Появилось много свободного времени, и каждый проводит его по-своему. Поляки уже вторую неделю корпят над учебниками, русские только начинают постепенно подтягиваться к этому процессу.

Школьникам, которые приехали из России, все еще кажется, что их кто-то будет подталкивать к учебе. Но здесь, на корабле, совсем по-другому построен процесс.

Почти все, кто оказался в «Школе под парусами» - из девятого класса. Исключение – двое десятиклассников. Для них почти не проводятся специальные занятия, и большую часть программы им нужно проходить самостоятельно. Марек, офицер первой вахты и корабельный врач, в этой школе является учителем химии и биологии.

Услышав, что десятиклассники еще не приступали к изучению химии, я поспешила узнать, в чем же причина. Марек резонно ответил: «Они учатся самостоятельно, и могут подойти ко мне в любой момент, чтобы уточнить любой вопрос. Пока они не подходили». Для меня такая позиция была странной. Разве не нужно подталкивать подростков к учебе? Увидев мой удивленный взгляд, Марек произнес по-польски: «Твой цирк, твои обезьяны». Что означало следующее: это их трудности, и они должны их решать самостоятельно.

Постепенно некоторые дети поняли и приняли новые правила игры. Стоя на ночной вахте, Женя попросил меня при свете звезд: «Тетя Катя, а мы можем с вами говорить на английском? Только вы меня поправляйте». И с двух часов ночи почти полтора часа мы говорили на английском о любимых фильмах и актерах.

На следующий день, когда я читала учебник по английской грамматике, чтобы подготовить следующий урок, ко мне подошла Настя и Оля. Подружки, они всегда и всюду вместе.

«А что вы читаете?», - сказали они почти хором. Я показала книгу, объяснив, что в ней изложены некоторые правила, о которых позже я расскажу на занятии. «О, - сказала Настя (единственная девочка, которая ежедневно тратит время на то, чтобы вести свой дневник на двух языках, русском и английском)  а можно ее взять?» - «Без проблем». Через два часа Настя принесла книгу обратно.

«Тетя Катя, мы отметили слова, которые не знаем. У меня получилось 6, а у Оли аж 20. Вы скажете перевод?»

На первых занятиях по иностранному языку всегда находился кто-то, для кого эти уроки казались сущей пыткой. Голосом, полным безнадежности, Леша из Озерска еще в водах Балтики произнес: «Все что угодно, только не английский».  Через две с половиной недели он сам, пока мы сидели, вытянув ноги у линей, вкрадчиво спросил: «Как учить язык?»

Он рассказал, что его отец использовал «метод спичечных коробков». В них складывались небольшие листочки со словами. С одной стороны листка слово написано на русском, на обороте – по-английски. Каждый коробок - тематический. В одном – названия животных, в другом – продуктов, в третьем – одежды и т.д. «Вы даже не представляете, как много этих коробков у отца! - восклицает Леша. - Но только этот метод не для меня, мне нужно что-то другое».

Поддавшись общему настроению на корабле, когда любое дело должно приносить удовольствие, я спрашиваю голубоглазого Лешу: «А что тебе нравится делать?» И подросток выдает сразу: «Заниматься спортом», а через секунду добавляет: «Стихи читать».

На следующем уроке мы слушаем любимые песни учеников. Леша подключает свой телефон к колонкам. Через пару секунд я понимаю, что на весь класс разносятся первые аккорды "Yesterday" The Beatles.

«Ниче себе», - удивляется Вика, одна из самых красивых девушек на корабле. Ее реплика передает всеобщее удивление. Леша вдруг оказывается самым настоящим романтиком.

Спустя три недели я начинаю по-новому относится к современной российской школе. Я вижу, что дети не всегда понимают, зачем и что они учат, им не интересно, и никто не задумывается над тем, чтобы вернуть простое любопытство в школу. Им откровенно скучно, они не понимают, когда смогут применить полученные знания, и пока они привыкли только к тому, что где-то виднеется кнут, но почти никогда не видно пряника.

«Вы видели польские учебники?», - спросила меня Настя, которая приехала на парусник с волосами, покрашенными в зеленый цвет. Польские учебники похожи на толстые журналы с картинками и графиками. Цветные иллюстрации, прекрасная мелованная бумага, замечательная верстка.

Учебники, которые привезли с собой русские дети, в лучшем случае были просто понятными (далеко не всегда). При этом учебник по геометрии содержал такие мелкие рисунки, что дети просто не понимали, как располагаются фигуры, и что нужно в итоге найти. Самым большим сюрпризом для детей оказалось то, что стоит только правильно нарисовать фигуры, как задача выходит очень простой.

Я видела новый учебник по русскому языку, сделанный командой талантливого Барбанеля, но даже ему не удалось уйти от догмата текста. Этот учебник можно только читать, но его нельзя пролистать, найти какие-то удачные фразы, просто просмотреть на досуге, не вдаваясь в текст.

На то, чтобы у подростков появились первые самостоятельные вопросы касательно учебы, ушло три недели. А сколько нужно времени в других условиях – когда нет корабля, нет новых городов, нет новых впечатлений - на то, чтобы вернуть интерес к познанию мира? Будут ли заниматься школьники сами, если их родители не стоят у них за спиной? Даже здесь зачет по биологии сдают дети только под угрозой невыхода в порт (о, это самое мучительное наказание!). И только английский постепенно набирает все большую популярность, потому что нужно постоянно общаться, нужно говорить.

_ Продолжение следует _