5 ситуаций, за которые мне ужасно стыдно перед мамой: колонка непутевой дочери

Сегодня, 29 ноября, в России отмечают День матери — один из самых трогательных праздников, который с каждым годом все крепче входит в нашу жизнь. Этот день — отличный повод сказать маме о том, как вы ее любите, обнять, сделать приятный сюрприз и помириться, если вы были в ссоре.

Одна из наших читательниц прислала нам колонку о том, как она нашла в себе силы попросить у мамы прощения за все глупости, которые делала будучи подростком. Мы публикуем эту колонку в надежде на то, что она вдохновит женщин, которые испытывают похожие чувства, освободиться от них и сблизиться с мамой.

Много лет я была не в ладу с собой. В 20 лет выскочила замуж, родила ребенка. Через два года развод, новый брак, еще один ребенок. Со вторым мужем мы прожили чуть больше, но вновь развелись по той же причине, что и с первым, — проблемы с контролем гнева. У него, не у меня.

Как водится, в этом я винила своих родителей, а точнее родительницу — именно так я раньше называла маму.

Она растила меня одна, рассказывая легенду об отце, который оставил нас, когда я была еще очень маленькой.

Но я-то знала, что никакого отца никогда не было. Бабушка умерла, когда я пошла в старшую группу детского сада.

О ней у меня сохранилось два воспоминания: первое — как она заворачивала меня в свой огромный шерстяной платок с разноцветными цветами и пела песни, второе — как готовила пуховые плюшки с сахаром, самые вкусные булочки на свете.

После смерти бабушки мы с мамой остались вдвоем. Она — учительница, которая вынуждена перебиваться на нескольких работах, чтобы жить нормально (дело было в начале 90-х). Мужчин у нее никогда не было. Все свободное время она посвящала мне.

Так и получилось. Помню, как я перешла в пятый класс и мама сообщила, что с этого года доверяет мне ходить в школу самостоятельно. Это был прорыв для нее, потому что все ровесники уже со второго класса бегали в школу без присмотра взрослых — все-таки она была в 6 минутах от дома, но моя мама провожала меня вплоть до четвертого класса.

С того момента мое поведение стало выходить из-под контроля. И чем больше мама пыталась утихомирить меня, тем больше я расходилась.

Теперь, когда я сама стала мамой, а мой старший ребенок достиг предподросткового возраста, я как никогда понимаю ту хрупкую уставшую и тревожную женщину, которой была моя мама. Она старалась купить мне лучшую одежду, что мы могли себе позволить, собирала мне деньги на кружки (экономила на каждой копейке) и делала еще много всего, что я не ценила.

Пару лет назад я набралась храбрости и пришла к маме, чтобы рассказать ей о своих обидах и попросить прощения за свое глупое подростковое поведение.

Хотя я уже не испытываю чувства вины за содеянное, все же хочу еще раз вспомнить случившееся и сказать всем, кто был в таком же положении: не стесняйтесь попросить прощения, если вам это важно.

Я брала деньги без спроса

На нормальном языке это называется воровством. Мама, естественно, не могла этого не замечать. Сначала я брала из ее кошелька по чуть-чуть: по 10 – 50 рублей, затем разошлась и как-то взяла пару сотен. Деньги тратила на подарки друзьям — еду и всякую мелочевку из газетного ларька. Мне хотелось, чтобы окружающие думали, что мы богатые.

Просто открыла кошелек и выгребла оттуда несколько тысячных купюр.

Через час я поняла, что сделала большую глупость и от страха бросила эти деньги за шкаф в коридоре.

Мама терпела до этого момента мою наглость, но, когда увидела пустой кошелек, пошла ко мне. Ругалась и плакала, но я пожимала плечами, мол, я ни при чем.

В итоге я так и не созналась в содеянном. Но к вечеру все же отодвинула от стены шкаф так, чтобы деньги немного выскользнули из-под него.

Я безбожно врала

И не только маме. Но маме — особенно.

Она так сильно опекала меня и переживала из-за каждой мелочи, что другого выхода я не видела.

Когда я шла в кино, мама думала, что мы с подругой в библиотеке, когда гуляла с мальчиками, мама представляла, как я оттачиваю рисунок в художественной школе.

С оценками у меня не было проблем — тут я крутилась, как могла: выручали решебники, одноклассники, мой быстрый ум. Иначе бы мама контролировала еще и учебу. Она и так вплоть до десятого класса проверяла мой дневник, обращая особое внимание на редкие тройки.

Было стыдно перед друзьями, что такая взрослая девочка каждый день отчитывается родительнице о своих передвижениях. Тогда у меня еще не было мобильника и звонить приходилось из школьной будки.

Если я забывала об этом, вечером меня ждали слезы и вот эти обычные: «Я умру от переживаний», «Ты не щадишь меня».

Я щадила, поэтому врала. Периодически ложь открывалась, и тогда мама целый день мучилась от головной боли и давления.

Я ломала дорогие вещи

Иногда даже на зло.

Помню, как мама отхватила мне в местном секонд-хенде белые осенние сапоги, немного поношенные, но вполне приличные. Мне было 13 или 14 лет. Все более или менее обеспеченные ровесники ходили в гриндерсах — огромных ботинках на тракторной подошве — предел моих мечтаний. А тут эти сапоги. Мне они совсем не понравились.

И я нарочно стала ломать на них молнию. Даже ножницами ковыряла, чтобы бегунок съехал с молнии.

Такие выкрутасы я проделывала не один раз. Портила кофты, кроссовки, брюки. Что-то мама мне меняла на то, что я хотела. Но в большинстве случаев приходилось ходить в зашитом.

Как же я злилась на маму. Тогда я не понимала, что она работала от зарплаты до зарплаты, и денег едва хватало на самое необходимое.

Я хамила, когда мама запрещала мне поздно возвращаться домой

Бедная мама.

Кажется, столько грубых слов от своих детей не слышал ни один человек. В десятом классе мой подростковый протест достиг апогея. Я резко перестала звонить из школы, прогуливала дополнительные занятия по рисованию и иногда уроки в школе. В это время мы с приятелями слонялись по местным заброшенным зданиям, рисовали себе черные стрелки и красили друг другу волосы в черный цвет.

Мама уже не могла контролировать меня.

Еще я постриглась. Сама. До этого отращивала волосы — мама считала, что у девушки должны быть длинные аккуратные пряди. Хотя сама бегала укорачивать стрижку к подружке каждые полтора месяца.

Показательно выбрасывала еду в унитаз

В нашей мини-семье был культ простой и здоровой еды: супчики, овощи с огорода, компоты из сухофруктов без сахара.

С собой в школу я всегда получала два яблока в пакете.

Про себя называла их «потные», потому что фрукты мама клала всегда в один и тот же плотный пакет, который неоднократно стирала — он отдавал затхлостью, и яблоки, полежав в нем немного, потели и становились противными.

Дома большинство блюд мы готовили на пару. У нас была старая советская пароварка, оставшаяся от бабушки.

В меню почти всегда присутствовали биточки из курицы, вареная морковка с картошкой, свекла, репа. Редко ели говядину, чуть чаще — индейку. Конфеты почти не покупали. Из сладкого были изюм и варенье. В общем, наша еда мне жутко не нравилась. Хотелось хотя бы иногда ходить в кафе, есть мороженое.

В старших классах, когда мне сильно надоела наша еда, я показательно воротила от нее нос и периодически выбрасывала свою порцию в мусорное ведро или в унитаз. Мама расстраивалась. Она, как всегда, много работала (и мало зарабатывала), поэтому мы не могли позволить себе разносолы, а отработанные схемы готовки спасали ее в те дни, когда на рагу или суп почти не было сил.

Я же смотрела на все это пренебрежительно, считая, что родительница могла бы придумать что-то повкуснее. О том, чтобы предложить свою помощь и встать у плиты, я даже не думала… С момента, как мы с мамой разъехались, прошло 12 лет. Долгое время я злилась за нее на свое «бедное» детство (тогда еще я не знала, что такое действительно бедное детство), за ее контроль и неумение слышать меня.

Конечно, в чем-то она была не права. Но я ценю то, что она признала свои ошибки, так же, как и я нашла в себе силы открыто рассказать о своих чувствах, извиниться и начать наше общение с нового листа. Я люблю тебя, мама!

Фото: Depositphotos

Читайте нас также в Яндекс.Дзен! Подписывайтесь на наш канал!