Школа под парусами: окончание путешествия

Редактор «Летидора» Екатерина Андреяшева завершает репортажи, вернувшись из необычной школы: это парусник «Погории», на котором плыли в открытом море 32 школьника. Прошлый выпуск читайте здесь.

Корабль после смены двух капитанов шел под управлением Криса Грубецкого, о котором уже было написанов заметках о школе. На этой фотографии Крису 15 лет, он вместе с другими участниками «Школы под парусами» приглашен на аудиенцию к Папе Римскому.

Капитан Грубецкий тоже когда-то был всего лишь школьником, который учился поднимать паруса, стоять на штере и чистить картошку. Как сказал о нем Кажи (ассистент второй вахты и много лет назад – учитель у Криса), уже тогда подросток отличался волевым характером и настоящим упорством. Его не раз приходилось выгонять после ночного отбоя из класса, где тот просиживал за учебниками. Хотя именно из-за характера и требовательности ровесники относились к нему с осторожностью.

Крис после нескольких первых дней на судне решил навести порядок. Причем в самом что ни на есть прямом смысле. У парней в кубриках уже появилось казарменное «амбре», от которого никак, казалось, не спастись. Нужны были радикальные меры. И капитан принял волевое решение. Все вещи нужно было вынести на палубу. Сумки ставили одна к другой, полотенца вывешивали под солнце Средиземноморья, а ничейные футболки уходили в дар механику Сташи на хозтряпки. Впрочем, подростки понимали, что капитанская решительность на одной уборке не остановится. В думах о будущих переменах Женя Соснин и Денис Попов:

Итак, какие новые правила возникли:

1. Проходя офицерский класс, нужно спрашивать разрешение у старших. Это давало возможность тем учителям, кто был в офицерской, претендовать на личное пространство.
2. Во время ночных вахт спать запрещалось, а впередсмотрящие (дежурящие на носу корабля) не могли переговариваться друг с другом. В противном случае грозило наказание. Впрочем сам капитан умолачал, какое именно. Свою строгость Крис объяснил просто: за разговорами можно пропустить рыбацкие сети. Намотавшись на винт, они могли надолго прервать наше плавание.

Крису досталась команда подуставших ребят, которые мечтали гулять по портам. Он же отнесся к ним по-взрослому требовательно, и решил передать им часть знаний о морской жизни. Для начала всем предлагалось выучить флаги международного свода сигналов. Для начала на этом языке нужно было знать свое имя. Например, Борис теперь звучало как: браво-оскар-ромио-индия-сиерра. Позже нужно было сдать уже весь алфавит. Ну что ж, новые испытания подростки восприняли философски. Выучив такой алфавит, они начали на нем говорить те слова, которые попридержали бы для частной беседы.

– А иди-ка ты в гольф-оскар-папа-юниформ! – звучало откуда-то из столовой на русском.

Борьба за чистоту великого и могучего, которая в вялотекущем режиме шла уже месяц, обретала все более фантасмагоричные очертания. Русские подростки не только произносили слова в форме такой вот морзянки, но и старательно заменяли плохое на хорошее. Выходило забавно. Максим Бояров после ночной вахты почти засыпая на уроке, произнес:

– Понимаете, мне сейчас так, – и сделав многозначительную паузу, вывел – волшебно!

Вот так и жили. Обсценная лексика сбавляла свои обороты, но побороть ее окончательно не представлялось возможным. В конце концов, подростки открыли мат-казино. Смысл сводился к тому, чтобы тот, кто не справится с чувствами и перейдет за рамки литературного русского, должен будет скинуть шоколадку в общак. Кто продержится дольше всех, снимает весь банк.

Стартап не продержался и пары дней. Шоколадки кончились быстрее, чем словарный запас. Впрочем, на моем тернистом пути учительницы русского языка однажды встала необычная преграда. Прошу подростков следить за речью, в этот момент проходит поляк Алекс, поднимает большие пальцы вверх и произносит с улыбкой: «Zajebiscie!» В польском варианте слово намного мягче, и носит смысл «Круто!». Но педагогическая обстановка была разрушена в миг.

Купание в открытом море

Крис после того, как все вещи были хорошенько проветрены и убраны обратно в кубрики, объявил суперновость. Корабль ляжет в дрейф, и можно будет покупаться. На воду спустили понтон, кто-то опять прыгал с бушприта, кто-то с тарзанки, как тогда на Майорке. Вот один из прыжков, который сделала Эва, преподавательница английского и математики:

Не знаю, что сказали бы родители на берегу, если бы спросили их мнения о том, можно ли или нет купаться посреди моря, когда до дна добрых триста метров? К счастью, родителей рядом не было. За месяц на паруснике дети стали взрослее и самостоятельнее. Плавать в открытом море тяжелее, чем в бассейне в разы. Устаешь моментально. Поплавав по пять-десять минут, постепенно все вернулись на палубу. Никто не стал геройствовать лишний раз, поэтому и спасать никого не пришлось.

Мы шли к Помпеям. О трагической судьбе города вечером перед прибытием в порт нам рассказывал Кажи, профессор из американского университета Флориды. Он показал фильм, в котором довольно подробно была представлена история, знакомая многим. Фильм был на английском, переводчиком выступал Олег Беспалов, корреспондент «Комсомолки». Он вел дневник из плавания, а позже смонтировал фильм о путешествии. Как оказалось, путь к знаменитым развалинам неблизок. Пришлось даже ехать на электричке. Но все тяготы в пути окупились, ведь мы посетили такое историческое место:

Итак, загадка для сообразительных. Вам 15 лет, вы впервые в Помпеях. Ваши действия? Как оказалось, стоило только русской части команды попасть за территорию исторического города, там, где маячили магазинчики, школьники умудрились найти русский магазин. С тушенкой, дошираком, сгущенкой и продавщицей с Украины. И не то, чтобы на корабле было плохое питание. Просто не хватало растущему организму именно этих продуктов. Потом до конца рейса, кто как мог, так и растягивал эти удовольствия. Может быть в китайской лапше есть особые витамины?

Пока эти вопросы терзали мою душу, приходилось исполнять свои прямые преподавательские обязанности и вместе с другими учителями вести уроки и принимать мини-экзамены. Для того, чтобы выйти в порту, у школьников не должно было быть долгов по учебе. Поэтому перед каждым новым городом к учителям выстраивались очереди должников. Пока одни сдавали стихи, другие писали контрольные по математике и немецкому. Нет разрешения от преподавателя – кукуешь на палубе, в ожидании возвращения команды. Как оказалось, в таких довольно жестких условиях можно свернуть горы. Егор Иванов, который вначале отнекивался от того, чтобы выучить отрывок из «Слово о полку Игореве», одолел все задание за 15 минут. А Женя Соснин выучил письмо Онегина к Татьяне. 

Ветер нас не баловал, мы медленно шли под парусом, не включая мотора в целях экономии топлива. В наших планах было посещение Устики. Остров маленький, можно обойти пешком меньше, чем за день. Благо вся его площадь чуть более девяти километров.

Будь у нас побольше времени, мы бы и с жителями познакомились. Их всего 1 300, если верить википедии. Мы же застали совсем немного местных. Они работали в паре магазинчиков, открытых несмотря на закончившийся туристический сезон. План на несколько часов был такой: подняться в гору, окинуть взглядом пейзаж и немного пофантазировать. По легенде, Устика – остров циклопа Полифема. Того, которого ослепил Одиссей в своем плавании. Циклопов не было совершенно. Зато были цветы, маяк и прекрасные виды. А еще нам встретилось множество домов, расписанных вручную, и одна церковь под открытым небом. На фоне акварельных граффити Саша Булавкина, Вика Курбанова и Лера Оголева:

Девочки собрали цветы, коих здесь множество, но тут разошлась весть, что приносить их с собой на палубу нельзя категорически. Это плохая примета, и боцман заставит все цветы выбросить. Одни в примету поверили, другие нет. Боцман Марчин ничего не сказал. А судя по тому, что все вернулись домой целыми и невредимыми, примета оказалась не особо-то действующей. И слава Богу! Посмотрев Устику, мы возвратились на борт.

Хотя впереди нас ожидало еще несколько портов, где-то там начала маячить школа. Обычная российская. С оценками, учителями, четвертями и даже экзаменами. И вдруг невероятная картина стала реальностью. Школьники из Озёрска и Калининграда засели за учебники, в своем упорстве они даже начали соперничать с учениками из Польши. Подростки подходили к Крису и просили заменить уроки немецкого, который есть не у всех, на уроки самоподготовки. Списки домашних заданий никто не отменял, а строгие учителя уже поджидали. Крис свое согласие дал. Теперь корпели над учебниками подростки при любых обстоятельствах. Даже когда слезы подступали к глазам. Впрочем, причиной этому была не грусть по родной школе, а лук, который резали тут же в классе.

Путешествие выдавалось довольно стихийным. Можно было поплыть на Мальту, но не сложилось с ветром. Должны были остановиться в Палермо – да портовые затребовали такую сумму взноса за каждого члена экипажа, что решено было пропустить этот город. Потом попробовали еще раз посетить Сицилию, но наше письмо с запросом об остановке увидели слишком поздно, и места в порту не оказалось. Таким замысловатым способом мы и оказались в Кантабрии. О том, что мы побываем в Вибо Валентии, не знал до последнего никто, кроме самого капитана. Маленький город преподнес сюрприз. Нас пригласила морская полиция в гости, на экскурсию. Причем без предварительных запросов, а просто так.

Капитан Крис рассказывал о кораблях, а дети все больше рвались в интернет. Посмотрев на их странички в соцсетях казалось, что и нет того щемящего чувства, которое звало их поскорее вернуться домой. Впрочем, среди польской части команды было много таких, кто хотел бы продолжить плавание. Эти подростки прошли жесткий отбор, многие из них уже не раз плавали если не в открытом океане, то хотя бы на озерах и морях. Удивительный Анджей мог на память назвать все паруса хоть на польском, хоть на английском. Именно он два часа потратил на то, чтобы рассказать мне все о корабле, когда я уже сдалась от непонятных команд, поступающих от боцмана (ведь в начале плавания все говорили только на английском). Не выдержав, я спросила у боцмана Марчина: «Ну почему все на польском! Мы ведь договаривались давать команды на английском!» Очаровательный и безмятежный Марчин с простотой мне ответил: «Я же польский моряк». И что поделать? Оставалось только учиться заново. Хорошо, что помог Анджей:

Ола Дудай умудрялась доводить до совершенства всё. Она поднималась на реи быстрее всех, пеняя капитану Крису за то, что он недостаточно верит в силу женщин. Перекрученные лины, до которых никому не было дела, тут же притягивали ее внимание. И пусть на часах было три часа ночи, и вахта подходила к концу. Веревки должны быть в порядке, и точка. Паруса приходилось укладывать вновь и вновь. В чем секрет и что означает правильно уложенные паруса, понять было трудно. Но после девичьих манипуляций действительно казалось, что порядка стало больше. За такое трудолюбие именно ей достался в конце плавания особый памятный подарок от боцмана Марчина. Ола хочет стать в будущем врачом. И мне кажется, что это будет очень ответственный врач.

На фоне морских свершений одной половины команды, вторая половина команды тоже не отставала. Пока одни школьники мудрили с парусами, другие в свободное время успевали играть в карты и даже открыть свое маленькое казино. И хотя все ставки ограничивались игровыми фишками, тенденция была на лицо. 

После Вибо Валентии, так и не попав на Сицилию, нам повезло посмотреть дыщащий вулкан. Остров с простым и понятным названием Вулкано (или Вулькано)  благодаря фумаролам – трещинам в кратерах – отлично бы подошел для наглядного пособия на уроках географии. Газ выходит на поверхность, застилая солнце, а запах сероводорода наполняет всю округу, стоит только подняться на самую высокую точку острова в 499 метров. Подниматься, чтобы окинуть взглядом жерло вулкана, минут сорок, если не спешить. Путешествие нетрудное, карабаться и преодолевать препятствия не нужно. Дорога на вершину здесь утоптона, нам пару раз попадались пенсионеры, которые также хотели посмотреть на чудо света своими глазами, и посмотреть действительно было на что.

Вулкан затухающий, самая большая опасность – надышаться парами. Поэтому всех предупредили быть поаккуратнее во время похода и лишний раз не останавливаться над трещинами. Но подростки оставались подростками: фотографировались так, чтобы вулкан представал во всей своей устращающей красе. В перерывах между кадрами, правда, приходилось придумывать самодельные маски. В кадре Сергей Остапец, затылок Максима Боярова и торс Араика Симоняна.

Наш парусник уходил с острова уже под вечер. Черная ночь, яркие огни звезд и где-то на горизонте красная точка. Это виднелся еще один вулкан. К нему капитан решил не идти. Заменой стало посещение Сардинии.

В голове от таких перемещений все запуталось. Когда мы были в Вибо Валентии, преподавательница Эва хотела взять на прокат скутер, чтобы объехать "весь остров". Она была уверена, что парусник покинул континентальную Италии, хотя это было не так. Когда оказались в Ольбии, городе на Сардинии, уже я подумала, что мы у Чивитавеккьи, почти у Рима. Странно, но в конце концов стало почти безралично, где именно на карте находится наша бригантина. Главное, что это Италия и здесь очень красиво. В предпоследним порту, коим стала Ольбия, дети устремились гулять по маленькому городу в поисках пиццы, но как бы в шутку все итальянские ресторанчики были закрыты.

Наше большое путешествие неизбежно должно было закончиться. Перед тем, как мы отправимся в Чивитавеккью, в наш последний порт, мы должны были поплыть на Корсику. Но вопрос того, сможем мы или нет это сделать, повис в воздухе. В прямом смысле. На город опустился туман, который стоял почти до десяти утра. Ах, как не хотелось упускать возможность посмотреть родину Наполеона! Тем более, что по словам боцмана Марчина, это одно из самых красивых мест Средиземноморья. Пока мы били баклуши и делали ставки на то, отчалим ли мы или нет, солнце разогнало туман.

Путь от Сардинии до Корсики занял у нас девять часов. Утром в Италии, вечером уже во Франции. День выдался отличным. Погода была погожей, да еще и у кока Сильвестра был день рождения. Всегда с хорошим настроением, веселый и добрый, Сильвестр понравился всем так, что решено было сделать торт. Но ночные пекарские работы пришлось отменить. На корабле ничего не скроешь, и кок быстро догадался, что во время его сна что-то будет происходить на кухне. На этом снимке наш шеф-повар во время одной из привычных морских тревог. Именно он должен был стать главным на спасательной шлюпке второй вахты, если бы что-то приключилось. К счастью, дело ограничилось учебными тревогами.

Корсика появилась еще до темноты. Так что мы швартовались при солнце. Но пока справлялись со снастями и сворачивали паруса, наступила ночь. Капитан оставил всех подростков на корабле, но разрешил провести прощальную дискотеку. Что ж, попасть на остров Наполеона в 15 лет, чтобы потанцевать! Будет, что вспомнить! На следующий день мы отправились гулять. В плане было посещение пляжей и кладбища. Такое необычное сочетание порекомендовал офицер Кажи.

На кладбище моряков было аскетично: каменные надгробия и массивные кресты на фоне темно-синего неба. Чайки рассекали воздух, и ничего не нарушало тишину.

Погулять и посмотреть на острове было на что, хотя больше всего поражала сама природа острова. Поистине сказочные виды, совершенно узенькие улочки, необычные дома. Все это оставалось в памяти видами с картинки.  

Мы в последний раз отдавали швартовые. Прощаясь с Корсикой каждый понимал, что по сути это и есть уже окончание пути. Там в итальянской Чивитавеккьи придется собирать сумки. Но как ни странно, это радовало многих детей. Почему? Просто за два месяца многие из них очень соскучились по дому.

– Ну разве можно не скучать по родным – удивлялся Женя Соснин, – дома всегда любят, там хорошо.

Дети составляли целые списки того, что должно быть наготовлено дома: борщи, пельмени, пироги, салаты. Оглашались маршруты посещения бабушек. Почти у каждого была своя версия, сколько же часов нужно провести в кровати, чтобы отоспаться за эти два месяца. Немалая часть разговоров была посвящена школе, и тем ужасам, которые уготовили учителя.

И все же я думала о том, что Кажи был прав, плавание должно быть больше двух месяцев. Сейчас все изменилось. Дети научились не только жить на море, но и ловить удовольствие от того, что находишься на корабле. Вот наша последняя качка:

Корабль шатает, он падает в пропасть ответ на каждую новую волну, но в отличие от начала плавания, теперь такое поведение парусника никого не пугает. Организм привык к относительности того, что такое стабильность. Я смотрю с удивлением на Вику Курбанову, которая в девятибалльный шторм была синее синего моря, и не могу поверить своим глазам. Повиснув на карабине, она качается над палубой. Ей вторит Филип.

Качка оказывается с сюрпризом. На горизонте появляется торнадо. Всех детей загоняют под поклад, и строго-настрого запрещают подниматься наверх. В это время Эва, учительница английского, задает мне почти риторический вопрос: "Как ты думаешь, идти сейчас в душ или нет? Вдруг сейчас объявят тревогу, всем покинуть судно, а я прямиком из душа в спасательную шлюпку?" В ответ я могла только улыбаться. Пока нам грозит разрушение и погибель, самое время принять ванну. Хотя, справедливости ради, никто в ужасы торнадо не поверил. Дети спокойно сидели на уроках и даже немного учились.

– Торнадо, не торнадо, пишем тест, – сказал Марек. Это был последний день школы на море. Погода – хуже некуда, а учитель по химии и биологии, он же единственный врач на корабле, раздает листочки. Каждый сможет получить еще одну оценку перед отъездом.

Оценки у погорийцев в дневнике были самыми разными. От единицы до шестерки – самой почетной в Польше. Я тоже подводила итоги своей преподавательской деятельности. Никогда бы не подумала, что качка и кубик Рубика могут стать самыми большими помехами в учебе. И если с качкой сделать было решительно нечего, то кубик приходилось отбирать. Моду на этй игрушку ввел поляк Куба. Он умудряется собирать его с закрытыми глазами за считанные секунды. А еще Куба обещал выучил русский язык и переехать в Россию.

Итак, Чивитавеккья. Последний порт, последняя вылазка в город. Мы смотрим Рим за один день, успевая посетить почти все основные достопримечательности столицы. Скорость крейсерская, Ватикан пройден за 15 минут (Очередь в собор Петра? Тогда бежим дальше!), лучшее мороженое на пьяцца Навона попробовано, монетки в фонтан Треви брошены, и даже почти-почти увидели испанскую лестницу, но надо было возвращаться домой.

Наш путь завершился. За плечами – 4 200 морских миль (почти 7 700 км). Мы пережили шторма, торнадо, туманы и вулканы, парусные гонки и ночные вахты. Мыли палубу, поднимались на реи, сворачивали как могли паруса. Эти разговоры на смеси русского, польского и английского вряд ли когда-то еще повторятся с такой интенсивностью, и уж точно нескоро приглашение на ужин будет звучать так же необычно как Zapraszamy na kolacje.

Автор благодарит за предоставленные снимки Казимежа Робака, Магду Лапшину, Марию Сахай, Олега Беспалова.