Роды в Португалии: монастырь и чуть-чуть портвейна

Мой муж – португалец, и несмотря на то, что о будущем «посещении аиста» я узнала в Москве, муж со свойственной южанам настойчивостью безапелляционно заявил, что роды будут на его родине. Мне оставалось лишь подчиниться. Мой муж – португалец, и несмотря на то, что о будущем «посещении аиста» я узнала в Москве, муж со свойственной южанам настойчивостью безапелляционно заявил, что роды будут на его родине. Мне оставалось лишь подчиниться. Однако первые три месяца беременности мне посчастливилось провести в России. Знакомая врач-гинеколог одной московской клиники, объявив мне о будущем пополнении в семье, тут же заставила вспомнить все болезни не только моей мамы, но и бабушек, и даже прабабушек. После этого последовал подробнейший инструктаж о том, что в моем положении хорошо, и что плохо. Муж, чья генеалогия в плане семейных болезней мне была неизвестна, не вызывал у врача доверия. В итоге она выписала мне необходимые витамины и, с чувством выполненного долга, отправила восвояси. Последующие наши встречи также дарили мне полное ощущение уверенности в том, что я двигаюсь к намеченной цели под строгим неусыпным руководством железной леди, которая не даст мне оступиться на тернистом пути. Надо сказать, что беременность протекала на удивление хорошо: без токсикозов, слабости, абсурдных пищевых мечтаний и т.д. Однако наступил день, когда муж торжественно объявил, что нас ждет Пиренейский полуостров. Сопротивление было бесполезным. Едва переступив порог дома мужа (тогда он жил с родителями), нам объявили, что к нашему приезду уже коллективно выбрали врача-гинеколога. Да, именно коллективно, так как в Португалии эти вопросы принято решать, советуясь с многочисленными родственниками. В моем случае решающее слово было сказано отцом мужа. Он вынес вердикт, что наблюдение будет проходить у гинеколога-акушера мужского пола в частной клинике при монастыре ордена Кармелиток. Так сказать «noblesse oblige», то есть положение обязывает. Отец мужа – потомственный маркиз, и все члены его семьи появлялись на свет именно в этой клинике. Cлужанка-нянечка, пестовавшая с колыбели еще моего мужа, заняла сторону моей свекрови, и срочно стала передавать «мудрость веков». Негоже, например, беременной нюхать цветы, а то ребенок родится с некрасивым родимым пятном. Шить вечером тоже нельзя – можно «пришить пальцы ребенку», то есть у ребенка будут не все пальцы на руках или ногах. А уж апельсины есть на ночь – вообще преступление, причем для всех. Почему? Ответа не было. Также, несмотря на интересное положение, мне «рекомендовали» немного выпивать. Ну чуточку, совсем… десертного портвейна. Без которого нельзя есть дыню, так как она иначе не переварится. Всем этим советам я должна была следовать беспрекословно. Мои же робкие пожелания натыкались на стену непонимания и даже откровенного запрета. Первый визит к акушеру-гинекологу меня удивил. После блиц-опроса был поставлен «срок беременности», никак не совпадающий с реальной картиной. Получалось, что муж в момент зачатия находился более, чем за 5000 км от меня. Надо отдать ему должное, в моей верности он не усомнился. Далее доктор Габриэл Мадурейра что-то еще черканул в компьютере и дал понять, что 15 минут, за которые пришлось отдать 70 евро, истекли. Вооружившись немногочисленным запасом португальских слов, я пошла в атаку: «А как же анамнез! А бабушкины обмороки?». Доктор напрягся. «А витамины? – не унималась я. – А правильное питание, режим сна и отдыха, анализы, в конце концов!» Гинеколог указал моему мужу на дверь, но мне показалось, что анализы у меня всенепременно возьмут. По дороге домой я долго возмущалась такому «наплевательскому отношению к беременности». Муж старался соглашаться по поводу и без. Он понимал, что главное – не перечить беременной русской жене. Но этого категорически не понимали представители семьи мужа. На более поздних сроках беременности я было заикнулась, что неплохо и материальчики какие-то на тему родов почитать, да и в школу какую-нибудь для беременных походить. Пусть там научат, как правильно дышать при схватках и т.д. А может еще и массажи для беременных сделают, лимфодренажные… После этого вопроса мое реноме в глазах слабой половины семьи упало окончательно и бесповоротно. «До тебя миллионы поколений наших прабабок рожали, и никаких курсов не посещали, и ничего не читали! Родишь сама как мы рожали». На робкие контраргументы, что все в этом мире развивается, идет навстречу человеку, облегчает ему жизнь, дамы парировали, что ни разу не слышали о каких-либо курсах для беременных в Португалии. Сразу оговорюсь, что Интернета в этом доме не было из-за твердого убеждения, что дома надо отдыхать, а компьютер только отвлекает. До ближайшего интернет-кафе мне тоже было сложно добраться, поэтому беременность протекала в условиях информационного вакуума. Узнав об этом, моя мама собрала в Москве подборку литературы и с оказией передала в Португалию. Курсы в результате «нарыл» мой муж. Именно «нарыл», так как впоследствии выяснилось, что они были подпольными. Организовала занятия бывшая медсестра родильного отделения. Все происходило у нее на дому, и налогов, естественно, она не платила. Кстати, года два спустя, в Португалии стали все-таки появляться «школы беременных», а также клиники, где можно было рожать альтернативным образом (в воде, например) или при содействии врачей роды происходили на дому. В отличие от России, в Португалии принято афишировать пополнения в семействе. В кафе или в любом магазине, или даже на автозаправке считается совершенно нормальным, если какая-нибудь рядом стоящая незнакомая женщина вдруг расплывется в улыбке и начнет расспрашивать в подробностях об «интересном положении», попутно уточняя срок и пол будущего ребенка. При этом счастливая будущая мама должна обязательно детально отвечать, добавляя по желанию какие-нибудь пикантные детали из разряда "носит ли она бандаж для беременных в эту сорокаградусную жару". Также оказалось совершенно нормальным, что после объявления всем родственникам и знакомым о моей беременности, каждый считал своим долгом поинтересоваться, почему у меня не растет живот, тогда как при сроке в пять месяцев в их семье животы должны быть уже определенного размера, сравнимого с большим арбузом, а у меня наблюдалась лишь легкая полнота. Что уж говорить о закупке одежды-кроватки-коляски и прочих вещей для ребенка. В этом процессе принимала участие вся женская половина семьи. И не дай вам Бог забыть пригласить на воскресный беби-шоппинг подругу бабушки Терезы. Или отказаться от плюшевого зайца, передающегося по наследству только девочкам, а пока пылившегося добрые полсотни лет на чердаке фамильного особняка. Таким образом, к моменту родов была полностью укомплектована не только наша будущая малышка, но и я сама. Учитывая, что мне одежду тоже покупали португальские бабушки, нижнее белье в стиле 50-х и ночные безразмерные рубашки оказались основным атрибутом приданого. Под конец беременности у меня появились некоторые проблемы со здоровьем, на которые славный доктор не обратил внимания. А зря. Как потом оказалось, мне просто повезло, что все окончилось хорошо. Еще раз повторюсь, в отличие от наших врачей, португальцев никак нельзя заподозрить в излишней щепетильности. Они предпочитают отмахиваться, если не видят прямых признаков угрозы здоровью. На последней консультации после УЗИ доктор Габриэл заявил, что срок вышел: плод очень большой, диаметр головы огромен, сама я не рожу, поэтому надо готовиться к кесареву. Это было настоящим громом среди ясного неба. Как оказалось впоследствии, доктор просто решил перестраховаться, и оценивал размеры плода по отношению к размерам среднестатистической португалки, которые гораздо миниатюрнее русских. По моим данным, беременность была только на 38 неделе, но спорить было бесполезно, и, если честно, я уже устала к тому времени от борьбы. Взяла только обещание, что операция будет сродни пластической хирургии, и шов будет незаметным. Дата операции выбиралась в соответствии со следующими критериями: желательно пятница, так как потом два нерабочих дня, и желательно именно пятница 19 сентября, так как к этому моменту тетя Мария Терезия уже вернется из отпуска, а другие члены семьи еще туда не отправятся. В 8-30 утра назначенного дня торжественный кортеж прикатил к одному из корпусов монастыря ордена Кармелиток – старинного здания в стиле позднего мануэлино. Стояла нестерпимая жара. После выполнения всех формальностей, в 9-30 меня поместили в отдельную палату с видом на кафедральный собор ордена. Рожениц было немного. У каждой - отдельная палата. Родильным отделением заведовала пожилая сухопарая монашка сестра Эмилия. Весь персонал за глаза называл ее «генералом» за строгий нрав, командный тон и категоричность суждений. Увидев сопровождавших, сестра Эмилия опытным взглядом «отсекла» второстепенных персонажей, разрешив остаться только мужу, свекру и свекрови. Когда я осталась в палате одна, заглянула сестра Эмилия. Потихоньку притворив дверь, она подошла ко мне, взяла за руку, погладила по голове и сказала: «Бедная ты моя девочка! Одна здесь, без мамы. Как тебе должно быть тяжело, да еще с такими «родственницами». Ничего, я постараюсь тебе облегчить жизнь, хотя бы немного». Слезы навернулись у меня на глаза. «Вот она – та самая добрая фея», – пронеслось в голове. Пришел акушер-гинеколог и предупредил, что во второй половине дня начнет операцию. В 17-30 меня сестра Эмилия повезла меня в операционную на 1-ом этаже. Муж проводил меня до лифта и остался ждать. Меня начали готовить к операции. Появился анестезиолог, удивительно похожий на русского. Ввел первую дозу эпидуральной анестезии, однако она оказалась недостаточной. Доза была рассчитана на маленьких португалок. Анестезиолог продолжал вводить дозу за дозой. В итоге анестезия оказалось очень сильной, я стала ощущать сильнейшую дрожь в руках, а зубы стучали как от мороза. Простыней отгородили зону операции, но я следила за всем в отражении лампы. В какой-то момент я начала себя не очень хорошо чувствовать, и анестезиолог стал разговаривать со мной, заставляя отвечать на вопросы. Он спросил, как по-русски будет bebe, и я, отчаянно сосредоточившись, сказала, что «малыш». И вот, наконец, настал долгожданный момент. Я услышала, как с помощью специального аппарата стали отсасывать амниотическую жидкость, затем анестезиолог надавил на мой живот, помогая малышке родиться и... В 18-31 она появилась на свет, сразу огласив операционную звонким криком. Ее поднесли ко мне, положили рядом. Затем педиатр и сестра Эмилия переложили новорожденную на специальный столик, где стали проверять ее рефлексы. Когда малышку уносили наверх, то я спросила про индекс Апгар. Он оказался 10. Самая высокая отметка! Так что девочка родилась здоровенькой и красивенькой. Около 20-00 меня подняли в палату и переложили на кровать, где сразу же подключили к капельнице. Муж был тут же. Ему поставили дополнительную кровать в палате. И наша малышка лежала рядом в маленькой, похожей на контейнер, кроватке. Она была одета в рубашечку и ползунки. В Португалии детей не пеленают. Всю одежду, а также подгузники, влажные салфетки и прочее мы привезли с собой. Мне разрешили сразу же покормить ребенка. И после этого предложили бутылочку с искусственным питанием. В Португалии вообще считается большим «грехом» недокармливать детей в любом возрасте, поэтому, логично предполагая, что у новоиспеченной мамы еще нет своего молока, искусственное питание приносят сразу в палату. Мы, правда, этой «привилегией» не воспользовались.На следующее утро, после обхода врачей, сестра Эмилия взяла ребенка, и повела нас с собой в процедурный кабинет, где показала, как купать малышку. По возвращении в палату нас уже ждали все родственники и знакомые. Тут-то я в полной мере и поняла, от чего собиралась нас оградить сестра-«генерал». Посещения были беспрерывными. Понятия об элементарной гигиене отсутствовали напрочь: заходившие в уличной обуви и одежде родственники и знакомые, склонялись над кроваткой малышки, брали ее на руки и т.д. Я была обязана сидеть и улыбаться, рядом со мной гордо восседала свекровь. Навещавшие зачастую задерживались, забывая о цели прихода, и уже радостно разговаривали на другие темы. В какой-то момент я поняла, что просто не выдержу всего этого от ужасной усталости. Тут и появилась моя «фея» (в первой половине дня в субботу она была на службе в соборе, где пела в хоре). Грозным голосом она разогнала всех визитеров, пригрозив вообще никого не пускать на порог. Со свекровью у нее была самая громогласная стычка, так как та на правах ближайшей родственницы не собиралась покидать насиженное места. Когда все ушли, сестра Эмилия вытащила из-под белого монашеского фартука букетик цветочков, поставила их на тумбочке у изголовья и тихонько поинтересовалась: «Что тебе принести вкусненького, моя девочка?». Надо сказать, что хоть эта клиника и является частной, питание там самое что ни на есть больничное. Я ей тихонько поведала сокровенное желание, и спустя час на тумбочке уже лежали вкуснейшие свежайшие эклеры. На каждой двери палаты роженицы были прикреплены красивые открытки розового/голубого цветов в надписью примерно такого содержания: «Здравствуйте, меня зовут….Я родился (лась) в (час, мин) дата, вешу …кг, рост…см.» Очень милая задумка, не правда ли? В конце второго дня пребывания в палату принесли маленький бисквитный тортик с одной свечкой – в честь рождения малыша. Торжественная выписка проходила в воскресенье. Но, в отличие от российской традиции, молодую маму с ребенком не фотографируют у выхода. Поэтому фотографий у меня и не осталось. Занимательным оказался и факт оплаты услуг клиники. Распечатанный на многих страницах счет вбирал в себя, в том числе, и все расходные материалы, измеряемые пачками. Например, упаковки бинтов, пластырей, ваты, игл и т.д. Хотя и так было очевидно, что на меня не было потрачено все это. Особенно умилили подгузники и детское питание, которыми мы не пользовались, а также, упаковка бритвенных принадлежностей. На мой вопрос, а нормально ли это, муж сказал, что да. Эти вещи идут в счет безвозмездной помощи ордену Кармелиток. Необычным для меня оказалась и история с наблюдением ребенка у педиатра. В Португалии есть так называемые «семейные» врачи государственной системы здравоохранения, которые наблюдают всех членов семьи, в том числе и «молодую поросль». Но это, скорее, формальное наблюдение, так как, столкнувшись с реальными проблемами, мы поняли, что этот врач их не решит. Частный педиатр, закрепленный после родов за ребенком, был постоянно недоступен. Вообще, при возникновении какой-то серьезной ситуации ребенка рекомендуют сразу везти в больницу, причем в общее приемное отделение, где ожидаешь приема дежурного врача вместе со всеми взрослыми больными людьми. Детской неотложки там нет. Есть, безусловно, компании, оказывающие медицинские услуги по страховке. Но и они не приезжали на дом, а рекомендовали везти ребенка сразу в больницу. После многих мытарств, я лишний раз убедилась в том, что российская система детских медицинских учреждений, при всех своих многочисленных недостатках, не так уж плоха. Сейчас мы живем в Москве, и много раз убеждались в ее простоте и эффективности.В общем и целом, подход португальских медиков достаточно рационален: если налицо нет признаков какого-то серьезного заболевания, ни вас, ни ребенка не будут мучить дополнительными анализами и обследованиями. Однако при малейшем подозрении на какое-то отклонение от нормы проведут тщательное исследование на хорошем оборудовании, которым оснащены большинство больниц в крупных городах. Квалификация врачей достаточно высокая. Однако, как и сами они утверждают, им надо заново «учиться лечить простуду чаем с лимоном», так как в большинстве случаев португальские врачи даже при простуде склонны выписывать антибиотики. Мне же запомнилось, что португальцы – очень добрый, открытый, веселый народ, обожающий детей, и безумно трогательно относящийся к настоящим семейным ценностям.