Как ко мне приставал «друг семьи», а родители не поверили: колонка анонимной мамы
«#Давайнескажеммаме » — этот флешмоб пару недель назад запустил в своих соцсетях поисково-спасательный отряд «Лиза Алерт». Участники отряда попросили читателей рассказать истории из детства, когда взрослые проявляли к ним очевидный сексуальный интерес.
Тема сложная, табуированная. Не каждый решится говорить об этом, даже если вырос и обзавелся собственной семьей. Но нашлось много людей, которые не побоялись поведать свои грустные истории.
На почту нашей редакции недавно пришло письмо с историей, которую мы также можем отметить хэштегом #давайнескажеммаме, ведь ее героиня стала объектом сексуального интереса со стороны близкого семье человека.
Мы публикуем текст письма и просим вас внимательнее относиться к детям и доверять их словам.
Мы ехали в метро. Мне было тогда 12 или 13 лет. Друг нашей семьи, дядя Миша, по просьбе моей мамы отвозил меня к бабушке, которая жила на другом конце Москвы. Я стояла около дверей вагона, прижавшись спиной к поручню, когда почувствовала, как дядя Миша легко положил свою ладонь поверх моей. Мне стало неловко и страшно, я освободила руку, оглянулась по сторонам (казалось, люди вокруг ничего не заметили) и взялась за поручень в другом месте. Дядя Миша с настойчивостью сделал то же самое: положил свою ладонь на мою.
Он смотрел на меня с хитрым прищуром, а я, не поднимая глаз, одернула обе руки и скрестила их на груди.
Мы вышли из метро на ВДНХ. Тем вечером было прохладно, и дядя Миша предложил мне свою куртку. Я могла обойтись без нее и всегда обходилась, но тогда я будто воды в рот набрала. С того момент в вагоне я пребывала в оцепенении.
Он предложил мне куртку и, не спрашивая моего согласия, накинул ее мне на плечи и слегка приобнял. Но совсем не так, как это делали родители.
Знаете, эти доли секунд и совсем другие прикосновения, которые дают понять: что-то идет не так. Я была подавлена. Мы шли молча 20 минут.
Два раза дядя Миша пытался проверить, не замерзли ли у меня руки, сжимая левую руку в своих больших мерзких ладонях. Тогда я была как ледышка, не потому что я замерзла. Мне было очень страшно. Перед подъездом бабушки дядя Миша остановился. Заходить не стал. На прощание поцеловал меня в щеку крепким мужским поцелуем, от которого у меня до сих пор мурашки по коже.
Дома я разревелась. Бабушке я не решилась рассказать обо всем, соврала, что поссорилась с подругой.
Через несколько дней я вернулась домой и робко пожаловалась маме на дядю Мишу. Сказала, что он мне не нравится и что он держал меня за руку.
«Держал за руку», — я говорила это с такой интонацией, что чуткий взрослый заподозрил бы неладное. Но мама отмахнулась, мол, не надо придумывать, дядя Миша относится ко мне как к дочке и все такое… Как мне тогда было обидно, горько, не передать словами. Мама — человек, которому я доверяла, делилась с ней сокровенным — отмахнулась от меня и даже не пыталась меня услышать. Или не хотела.
С дядей Мишей после того случая мы сталкивались на семейных праздниках несколько раз. Он никогда больше не прикасался ко мне, только иногда смотрел слишком внимательно, оценивающе и пошло шутил.
К счастью, через некоторое время дядю Мишу направили по работе в Канаду, и он, собрав семью (да, у него была семья и двое детей — двухлетний мальчик и девочка моего возраста), последний раз побывал у нас в гостях и уехал навстречу новой жизни.
А мы остались здесь.
Я еще несколько лет переживала из-за той сцены в метро, но, боясь осуждения, больше никогда не поднимала эту тему ни с мамой, ни с папой.
Единственный человек, кому я могла довериться — бабушка, тем более она никогда не испытывала симпатию к этому так называемому другу семьи.
Через два года после происшествия я рассказала о нем бабе. Она внимательно выслушала, обняла и сказала, что давно подозревал этого Мишу в чем-то таком, добавив, что его надо подвесить за одно место. За какое, бабушка не уточнила.
Мне стало легче, но полностью эту ситуацию я приняла и прожила только на сеансе у психотерапевта. Это произошло только на втором курсе университета.
До этого я семь лет я жила в страхе, что дядя Миша вернется и вновь схватит меня своей огромной ручищей. Или поцелует в щеку.
Приблизительно на втором-третьем курсе ко мне попала книга под названием «Скажи, Красная Шапочка» авторства Беате Ханики, о девочке Мальвине, которая становится объектом сексуальных домогательств со стороны своего дедушки. Книга прекрасная (как бы это ужасно ни звучало применительно к такой теме), и я бы советовала читать ее и взрослым, и подросткам вместе.
Когда я знакомилась с историей Мальвины, узнавала в ней себя. В книге есть эпизод, где Мальвина, сидя в машине с папой, пытается поведать ему свою тайну, а тот… тот не слышит или не хочет слышать дочку. То, как автор описывает чувства девочки, один в один совпали с моими переживаниями, когда я пыталась поделиться своим секретом с мамой.
Теперь я сама мама девочки. Пока, правда, ей даже не исполнилось двух лет. Но я уже сейчас знаю, какими бы трудными ни были наши отношения, я не буду закрываться от своего ребенка:
я буду слушать, доверять ее словам, не отмахнусь от нее и тем более не стану обесценивать ее чувства.
Я научу ее заботиться о себе и о своем теле. Беречь себя и свои границы. Я научу ее говорить твердое «нет» и отказывать в странных просьбах даже близким людям.
Фото: Shutterstock.com