Сигуатера: не вся рыба одинаково полезна

Куба, Карибы, Филиппины, Малайзия, Новая Гвинея, Австралия, Новая Зеландия… Теперь это не просто названия далеких и теплых стран. Для многих наших соотечественников - это места проведения отпусков. Традиционно все туристы стараются попробовать национальную кухню. Но в перечисленных странах можно столкнуться с сигуатерой, которая превратит отпуск в нечто незабываемо ужасное.

За этим таинственным названием скрывается болезнь, пищевая интоксикация. В старых учебниках она определяется как «состояние, возникающее при употреблении в пищу вторично ядовитых морских животных, протекающее с гастроэнтероневрологическими симптомами». Там же высказывалось предположение, что токсины в этих морепродуктах появляются из водорослей, которыми те питаются.

В современной медицине уже ясно - откуда она берется, как проявляется, чем лечится и как ее избежать. У нее даже есть код в Международной классификации болезней 10-го пересмотра (MКБ-10) - T61.0. Впрочем, начнем, как обычно, с истории вопроса.

Кого съел Кук

Нет точных данных, кто впервые описал эту болезнь. Считается, что первые упоминания о сходной клинической картине описаны при употреблении золотого каранга еще в VII веке в Китае. Со смертельным исходом, понятное дело, иначе зачем было на этот случай переводить дорогие чернила.

Через 9 веков в испанских и португальских документах, посвященных экспедициям Колумба, Васко де Гама и Магеллана, которым в тропиках приходилось питаться всякой рыбьей гадостью, появляются аналогичные свидетельства.

Не менее известной жертвой загадочной и безымянной болезни в 1774 году стал капитан британских королевских военно-морских сил, исследователь и картограф Джеймс Кук. Он выжил (чтобы через 5 лет пасть от рук гавайских аборигенов и осесть в их желудках), а помощник судового хирурга Джон Андерсон достаточно подробно описал всё, что произошло с капитаном и еще несколькими членами команды. На ужин готовили «большую морскую рыбу», но так как она готовилась слишком долго, Кук и его натуралист Форстер, попробовали только кусочки печени. Почти сразу у обоих развилась сильная слабость, онемение конечностей, пропало обоняние, осязание, их бросало то в холод, то в жар.

Капитана и натуралиста вылечили рвотными и потогонными средствами. Им определенно повезло, чего не скажешь о свинье, которая подъела остатки рыбы и отбросила копытца.

И только в 1866 году, благодаря кубинскому врачу Фелипе Поэйю болезнь перестала быть безымянной. Ее стали называть «сигуатерой», от «cigua» - местного названия моллюсков Cittarium pica. Кубинцы их ели и нередко травились ровно с теми же симптомами, что и китайцы, испанцы с португальцами и экспедиция Кука.

Иногда встречаются варианты «сикватера» и «чигуатера». Но «сигуатера» как-то больше прижилась.