Верёвочные игры из Сибири

"Общепринятые представления о Севере
как о стране мрака, метелей и холода
должны быть во многом исправлены".

(Владимир Богораз)

Когда я рассказываю кому-нибудь о своём верёвочном увлечении, то обычно показываю первой Собаку с Большими Ушами. Этот "мультфильм на пальцах" неизменно вызывает восторг и у детей, и у взрослых. Потом они спрашивают, откуда у меня такие картинки, и я рассказываю про индейцев Навахо или про Полинезию, где такая культура сохранилась до сих пор. Но если копнуть поглубже ту же Собаку, история может получиться гораздо ближе к России. Ведь что может быть родней для русского человека, чем верёвочные фигуры чукчей?

Конечно, я иронизирую.  В XVII-XVIII веках Российская Империя и чукчи вообще находились в состоянии войны. Позже, в XIX веке, между ними установилось нечто вроде перемирия, но без особого доверия. И наконец, в XX веке советская власть одной рукой искореняла местные традиции как "варварские пережитки прошлого", а другой рукой записывала во "враги народа" тех этнографов, кто пытался эти народы изучать слишком рьяно.

Тем не менее, народы продолжали существовать и перемешиваться. И теперь многие задаются вопросом о том, каковы были их национальные культуры в прошлом? Оказывается, что вопреки анекдотам, чукчи были хорошими воинами, и нередко побивали казаков, которые превосходили их по численности и технике. "Чукчи — народ сильный, рослый, смелый, плечистый, крепкого сложения, рассудительный, справедливый, воинственный, любящий свободу и не терпящий обмана": так описывали чукчей русские военные в 1732 году [1].

Однако такая история грозит скатиться в другую крайность: "Ну признали, что варвары были смелыми, и что? Так они варварами и останутся...". Вот тут самое время предъявить более продвинутую национальную культуру, которая была бы гуманной, интеллектуальной и полезной для современного человека.

Мой интерес к верёвочным играм возник как раз с практической стороны - как метод развития мелкой моторики и пространственного воображения у детей. При этом мой верёвочный курс начался с астрономии индейцев Навахо, потом появились фигуры из Японии и Океании, из Бразилии и Гайаны. И только недавно я добрался до самых сложных, асимметричных и подвижных фигур, которые делали на наших арктических побережьях. Почему я не занялся ими сразу? Потому что найти их непросто. Но всё-таки можно. В этой статье я расскажу, где и как.

Неуловимая игра

Если вы ещё не почувствовали в себе чукчу, могу вас обрадовать: культура верёвочных игр существовала не только у них, но и у большинства других народов Сибири. Вот например игра, которую даже американские эскимосы называют "Сибирская изба". Она состоит из четырех фигур с сопутствующей историей: люди построили дом и спрятались в нём, но крышу дома ломает медведь, тогда люди ставят шалаш, но медведь опять приходит и всё ломает, тогда люди разбегаются.

Однако это довольно редкий пример, когда "инструкция" к сибирской верёвочной игре широко известна. Обычно же в этнографических работах подобные игры мелькают, как признаки - лишь короткое упоминание, без подробностей. Вот цитата из исследования 30-х годов по коренное население Таймыра:

"Среди долганских детей большим успехом пользовалось составление из верёвки на пальцах различных фигур, изображающих сети, спину расшитой женской одежды, ножку куропатки, мережу для ловли рыб и ножницы."  (Попов А.А. [2]).

Другой пример - из исследования игр в традиционном воспитании сургутских хантов. Здесь цитата о верёвочных фигурах немного больше, но всё равно деталей очень мало_:_

"Ряд интеллектуальных игр нам удалось записать у сургутских хантов. Одна из них называлась “Игра с веревочкой”. Играли в нее в любое время года мальчики и девочки. Играли обычно вдвоем. Для игры требовалась веревочка или толстая нитка длиной 1 м. Концы ее связывались и образовывалась петля.

Игра заключалась в том, чтобы совместными действиями сплести из веревочки различные фигуры: пилу, кисточки, журавлиные ноги и др.

Педагогическое значение игры: игра способствовала развитию сноровки, сообразительности; воспитанию терпения и находчивости.

Другая игра называлась “Игра с нитками” (“Сухум юнт”). Играли в нее обычно в плохую погоду в помещении мальчики и девочки. Количество игроков доходило до пяти – шести человек. Для игры были необходимы нитки из оленьих жил длиной 80–100 см или относительно тонкая тесьма. Концы нитки связывались.

Один из игроков одевал ниточную петлю между большим и указательным пальцами, между мизинцем и безымянным пальцем обеих рук и натягивал нить. Затем он большим пальцем правой руки (наружной частью) захватывал участок нити между указательным пальцем и мизинцем левой руки и подтягивал нитку на себя. Потом эту же операцию он проделывал большим пальцем левой руки. Второй игрок должен был снять нитку с руки первого игрока так, чтобы сохранить комбинацию, которую сделал первый игрок.

Педагогическое значение игры: игра способствовала развитию сообразительности, памяти, подвижности кисти; воспитанию терпения и настойчивости". (В.П.Красильников, [3])

Но это уже почти современная цитата. Самое же старое описание верёвочных игр, сделанное нашим соотечественником, опубликовано в 1904 году. Это, конечно, не возраст самих игр: считается, что арктические веревочные фигуры появились более тысячи лет назад. А вот изучать их начали только в конце XIX века. Именно тогда американские этнографы под эгидой Музея естественной истории предприняли ряд экспедиций по исследованию эскимосов и других народов Севера, в рамках проекта The Jesup North Pacific Expedition. Пригласили и учёных из России, чтобы провести исследования на нашей стороне Берингова пролива.

Среди них был известный российский этнограф Владимир Богораз. Три его книги под общим названием "Чукчи" были опубликованы в США в качестве отчётов о данной экспедиции. Первая из них,"Чукчи. Материальная культура" [4], заканчивается главой "Игры". На последней странице говорится:

"Женщины и дети любят делать фигуры, ловко скручивая верёвочные петли на пальцах обеих рук. Игра называется "юут", напоминает игру "колыбель для кошки" у цивилизованных народов. Та же игра есть у эскимосов Америки. В Азии она распространена среди чукчей, от берегов Тихого океана до самой Колымы. В былые времена эту игру знали и камчадалы, и коряки".

Там же есть и рисунок - видимо, первый задокументированный пример верёвочных игр в России:

Подписи к фигурам - Северный Олень, Лиса, Кит, Человек в Каноэ. К сожалению, в книге нет описания, как их делать. Да и вообще Богораз привёл на этом рисунке только те четыре фигуры, которые хотел сравнить с фигурами эскимосов: "Некоторые фигуры из моей коллекции подобны тем, что были ранее представлены Боасом и Кробером".

Позже, в небольшой статье 1933 года об играх северных народов [5], Богораз снова упоминает забаву со шнуром на пальцах:

"Такая игра, как известно, есть у всех европейских детей, в том числе у русских, а также у кафров в Южной Африке. Но чукотско-эскимосские фигуры отличаются большой замысловатостью. Я долго не мог научиться "снимать" эти фигуры на собственные пальцы, пока не зачертил их на бумаге со всеми подробностями".

Иными словами, у него была целая коллекция с инструкциями! Но судьба этой коллекции, увы, неизвестна. Даже само исследование 1904 года в советское время было неизвестно на родине: русская версия книги "Чукчи. Материальная культура" опубликована только в 1991 году.

Почему так поздно? Видимо, советскую культуру не очень интересовали культуры альтернативные. На Западе Владимира Богораза считали одним из основателей полевой этнографии: он призывал исследователей не доверять кабинетным теориям и переводам, а работать прямо в изучаемых этносах и обязательно разговаривать на языке изучаемых народов. Тем временем в советской России отца северной этнографии травили именно за эти принципы: зачем тратить время на изучение отсталых народов вместо того, чтобы обучать их марксизму?

Сибирская верёвка глазами новозеландца

К счастью, инструкции к верёвочным играм Сибири можно восстановить по другим исследованиям северных культур. Именно так я научился делать  Оленя, Лису и Человека в Каноэ. Можете сравнить с рисунками, приведёнными выше: 

Эти фигуры, а также ещё три десятка верёвочных игр с Чукотки, описаны в замечательном исследовании Даймонда Дженнеса [6]. В 1913 году молодого новозеландского антрополога пригласили в канадскую арктическую экспедицию. Хотя 27-летний Дженнес до этого почти не видел снега и не жил при температуре ниже нуля, он с радостью принял приглашение. После того, как корабль экспедиции раздавили льды,  Дженнес три года путешествовал по арктическим побережьям, живя в семьях эскимосов и изучая их обычаи.  При этом его регулярно мучили приступы малярии, которую он подцепил в прошлой экспедиции, в Папуа-Новой Гвинее. А потом ещё и Первая мировая война началась.

Тем не менее, новозеландец прошёл через все испытания и в 1924 году опубликовал в Канаде коллекцию из полутора сотен арктических веревочных игр. На снимке ниже - Морж, ещё одна из фигур с российской стороны пролива: 

Дженнес собрал эти фигуры у "сибирских эскимосов", работавших на китобойном судне в Беринговом проливе. Их место жительства называлось Indian Point, ныне это мыс Чаплин (посёлок Чаплино, Провиденский район Чукотки).

Кроме того, Дженнес использовал присланную ему коллекцию верёвочных фигур чукчей, живших между мысом Уникын и мысом Нунямо. Некоторые из этих фигур были уже известны американским этнографам, поскольку их находили на Аляске. Но благодаря Дженнесу стало известно, что их делали и в Сибири. К таковым относятся, например, Две Куропатки:

Здесь уже можно озвучить очень патриотичную гипотезу о том, что "Россия - родина слонов". Могло ли так случиться, что базовые верёвочные игры канадских эскимосов, американских индейцев и даже аборигенов Океании вышли из Сибири? В конце своего отчёта Дженнес приводит ряд наблюдений в пользу такой гипотезы.

Дело в том, что почти все упомянутые здесь фигуры,  как и "Сибирская изба", являются не одиночной картинкой, а частью последовательности. Это сказки из нескольких фигур, переходящих одна в другую. Например,  Человек в Каяке плывет к Далёким Горам, а Морж ныряет в Полынью. При этом, как отметил Дженнес, верёвочные сказки из его сибирской коллекции во многих случаях оказались "более полными", чем их аналоги с американской стороны. Например,  одна чукотская сказка из пяти фигур с длинным напевом известна на Аляске только с тремя фигурами, а канадские эскимосы в дельте Маккензи знают из всей этой сказки лишь одну картинку, безо всякой песни.

Но для настоящего доказательства этого недостаточно. У западных этнографов очень мало сибирских фигур - они изучали в основном свою территорию. Поэтому они могут сказать лишь, что многие веревочные фигуры распространялись по Америке со стороны Берингова пролива.

А это, кстати, не обязательно Сибирь. Источник может быть... прямо в море. Любопытная особенность верёвочной культуры состоит в том, что лучше всего она развивалась (или просто лучше сохранилась?) на островах - будь то Гавайи или остров Пасхи, Кирибати или Науру, Ванкувер или остров Св. Лаврентия. Нечто подобное в своё время озадачило Чарльза Дарвина, когда он обнаружил, что экосистемы некоторых тропических островов содержат удивительное разнообразие видов, словно эволюция там идёт как-то иначе.

Но это тема для отдельной статьи. А здесь замечу лишь, что самая сложная из арктических фигур - Кит и Лиса - найдена не на Чукотке и не на Аляске, а именно в море между ними. Её встретил на острове  Кинга в 1906 году американский археолог Джордж Гордон.  Возможно, на нашем берегу эту фигуру тоже знали: Даймонд Дженнес нашёл у сибирских чукчей первую часть этой истории - Лису. На моём снимке она находится около правой руки, а Кит уплывает в левую:

История о том, как Камбала стала Китом

Из рассказанного выше могло сложиться впечатление, что верёвочные фигуры - это некий набор фиксированных картинок. Нет, конечно. При передаче от одних людей к другим любая фигура могла быть искажена: либо по ошибке, либо как осознанная творческая модификация, ведущая к новой фигуре.

Но чаще можно встретить обратную ситуацию: одинаковые по структуре фигуры разных народов называются по-разному, делаются разными способами или просто иначе растягиваются на пальцах. Здесь этнографический детектив превращается в топологический.

Помните рисунок 1904 года из книги про чукчей? Три из четырех фигур я нашёл быстро. А вот четвёртая,  большая фигура Кита, оказалась похитрей. Мне кажется, в сибирской коллекции Дженнеса есть родственная картинка, только там она называется Камбалой и выглядит иначе. Хотя и на Камбалу совсем не похожа:

У канадских индейцев Квакиютль тоже была аналогичная фигура, Лягушка.  И тоже не похожая на лягушку, если судить по современным описаниям. Но именно Лягушка заставила меня перечитать Дженнеса. Он пишет, что сибиряки делали эту фигуру вдвоём, однако сам он научился делать в одиночку. Видимо, в этом и проблема: технически всё верно, но  результат не похож на название.

Зато, когда мы с дочкой Евой стали делать эту фигуру вдвоём,  дочка сразу воскликнула "рыбка!". То есть необходимо правильно натянуть верёвку в четыре руки:

А потом, чуть изменив растяжку,  мы с Евой превратили эскимосскую Камбалу в чукотского Кита. Ну или в Лягушку, если вы -  индеец из племени Квакиютль, который жил гораздо южнее и никогда не видел китов:

Остаётся добавить, что верёвочная культура индейцев Квакиютль стала известна миру благодаря другому выдающемуся русскому этнографу, Юлии Аверкиевой.  В 1930 году американский антрополог Франц Боас отправился в экспедицию на остров Ванкувер и пригласил с собой 23-летнюю выпускницу геофака ЛГУ, которая попала в США по программе студенческого обмена. Боас поручил ей собрать информацию о веревочных играх индейцев. Отчет Аверкиевой объемом почти 400 страниц содержал детальное описание более 100 фигур - это самая объемная коллекция веревочных игр, собранных у одного племени.

Однако американскому исследованию Юлии Аверкиевой повезло ещё меньше, чем работам ее учителя Владимира Богораза. Рукопись осталось в США у Боаса. У российских этнографов есть версия [7], что работу Аверкиевой не опубликовали из-за её нелегальности: Боас провёз свою студентку в Канаду без визы. Кроме того, в ее исследовании описываются индейские обряды, которые были официально запрещены в Канаде (потлач).

В 1960 году наследники Боаса передали рукопись Аверкиевой в Музей естественной истории. Там работа пролежала еще 30 лет, пока её не нашел биохимик Марк Шерман, изучавший веревочные игры. Он издал её в 1992 году в США, под названием Kwakiutl String Figures [8]. При этом Шерман не ограничился инструкциями индейских фигур: он добавил сравнение с фигурами эскимосов и чукчей, а также интересные размышления о том,  как верёвочные игры могут подтвердить или опровергнуть существующие ныне теории происхождения северных народов и заселения Америки. И тут же в очередной раз отмечено, что более серьёзная коллекция верёвочных игр из Сибири очень помогла бы в этих исследованиях.

Самым лучшим вариантом, конечно, была бы экспедиция на Чукотку. Но кто же поедет в такую даль ради старинных детских забав?

С другой стороны, некоторые из этих древних верёвочных игр вы можете показать своим детям прямо сейчас, разучив их по инструкциям из уже опубликованных коллекций западных этнографов. Правда, инструкции на английском ([6], [8]) либо на французском [9].

Ну а посмотреть, как это выглядит вживую, можно на нашем верёвочном мастер-классе в московском книжной магазине "Гиперион" 14 сентября в 14 часов (адрес тут). Не забудьте взять с собой верёвку: как её сделать, можно прочитать в моей прошлой статье. А здесь напоследок ещё одна картинка. Вместо её названия приведу цитату из Даймонда Дженнеса: "Едва ли фигуру с таким названием поняли бы где-то, кроме Сибири - ведь до недавнего времени только там ездили на оленьих упряжках".

Источники:

(1) Александр Нефёдкин, "Военное дело чукчей" - СПб.: Петербургское востоковедение, 2003

(2) Попов А.А, "Семейная жизнь у долган". - Советская этнография, 1946.

_(3) В.П.Красильников, «Игры и состязания в традиционном физическом воспитании хантов». - Екатеринбург: Изд-во РГППУ, 2002

(4) The Chukchee. Material Culture by W. Bogoras. - Memoirs of the American Museum of Natural History ; v. 11. Leiden, E.J. Brill ltd, 1904_

(5) В. Г. Богораз. "Игры малых народностей Севера".  - Сборник Музея антропологии и этнографии. Изд-во АН СССР, 1949.

(6)  Eskimo String Figures By D. Jenness - Report of the Canadian Arctic Expedition 1913-1918. Volume XIII, 1924

(7) Аверкиева Ю.П. Из экспедиционных материалов по индейцам квакиютль. - Аборигены Америки: предметы и представления. Санкт-Петербург: РИО МАЭ РАН, 2005.

(8) Kwakiutl String Figures by Julia Averkieva and Mark A. Sherman - Anthropological papers of the American Museum of Natural History: v. 71, 1992

(9) Mary-Rousseliere, G.  "Les Jeux  de Ficelle des Arviligjuarmiut" - Musees Nationaux du Canada Bulletin 233, 1969.