Как говорить с детьми на сложные темы, и что делать со "скелетами в шкафах", которые есть в каждой семье? Ответы можно найти как в книгах, так и в наблюдении окружающего нас мира. Во времена моего детства не было принято говорить о реальных проблемах. При этом несколько моих одноклассниц жили в семьях с отцами-алкоголиками. Одна из школьных подруг узнала: у папы вот уже несколько лет - вторая семья (когда тот вместе в любовницей попал в чудовищную аварию). Сама я, переехав в 13 лет в маленький городок, с изумлением увидела за соседней партой беременную ровесницу. Не припомню, чтобы кто-то из взрослых разговаривал со мной на «неудобные» темы. И, судя по воспоминаниям сверстников, не я одна испытывала тягостное присутствие «скелетов в шкафу». Наверное, так родители и учителя пытались оградить детей от жестокости жизни. Но, если о страшных вещах не говорить, они не исчезают. Да, в моем детстве можно было гулять во дворе без присмотра взрослых и в одиночестве добираться до школы. Но маньяки и извращенцы были и тогда: оказывается, в подростковом возрасте несколько моих подруг пережили относительно «безобидную» встречу с онанистами. Повзрослев, долго пытались справиться с последствиями шока, даже о возможности которого их никто не предупреждал. Не обсуждался ни секс, ни способы предохранения, - поэтому в каждой, наверное, советской школе рано или поздно появлялась беременная школьница. Для нескольких моих знакомых тягостным эпизодом стало то, что их не взяли на похороны любимой бабушки. Родители решили, что они еще слишком малы, чтобы видеть смерть. А у детей всю жизнь поселялось чувство вины из-за того, что не попрощались с близким человеком. У одной из моих подруг самым страшным детским воспоминанием стал поход с матерью на работу к отцу. Та, узнав о служебном романе мужа, схватила детей, и потащила их – предъявлять «разлучнице». Был большой скандал, очень стыдно, все вокруг кричали и ссорились. Но – и это оказалось хуже всего, - когда отец остался в семье, все сделали вид, будто ничего не было. Прошло больше двадцати лет, но девушке до сих пор больно вспоминать об этом. Еще одна девушка пережила на первый взгляд похожую историю. Ее мать, угрожая разводом, уходила из дома, взяв за руки детей и демонстративно рыдая. При этом сквозь слезы не забывала «сканировать» реакцию мужа. За сценой наблюдали все соседи, детям также было стыдно. Но после примирения в семье обсуждала ссору, - и ощущение тяжести довольно быстро прошло. Именно этой способностью не прятать «скелеты в шкафу», а разговаривать на самые серьезные темы и отличается благополучная семья от неблагополучной. Робин Норвуд в своей книге «Женщина, которая любит слишком сильно», пишет: «В неблагополучных семьях главные аспекты реальности отрицаются и роли остаются жестко фиксированными. Когда никто не может обсуждать вопросы, затрагивающие каждого члена семьи и семью в целом, когда такое обсуждение запрещается скрыто (меняется предмет беседы) или явно ("Не следует говорить о таких вещах!"), мы учимся не доверять своим чувствам. Поскольку наша семья отрицает реальность, мы тоже начинаем отрицать ее. Это сильно замедляет развитие наших основных средств общения для контакта с другими людьми и овладения жизненными ситуациями. Особенно заметно это проявляется в поведении женщин, которые любят слишком сильно. Они не способны различить, что для них хорошо, а что плохо. Люди и ситуации, которые другим показались бы опасными, неудобными или разрушительными, не внушают им тревоги, поскольку у них нет способа реалистично оценивать их. Они не доверяют своим чувствам и не позволяют им вести нас. Вместо этого их неудержимо влечет к тем самым драмам, интригам и жизненным вызовам, которых другие люди с более здоровым и благополучным прошлым пытаются естественным образом избегать. Из-за этого влечения они получают еще более глубокие травмы». Когда прилетают «ночные птицы» Я мама, и понимаю, что разговаривать о страшном, интимном и неприятном с ребенком действительно непросто. Кларисса Пинкола Эстесс в своей книге «Бегущая с волками», пишет, что раньше для того, чтобы поведать о важных архетипических событиях в жизни женщины, девочкам рассказывали сказки. И, действительно, изначально те были довольно жестокими историями. В советские времена детская литература в большинстве своем была приглажена, припудрена, и, в общем, также не готовила к жестоким вещам, которые могут случаться в жизни. К сожалению, и сейчас, чтобы найти для ребенка книгу, которая будет откровенно говорить о чем-то важном и серьезном, нужно постараться. Вот почему совсем недавно я купила своей дочке очередную детскую «недетскую» книгу – «Вафельное сердце». Написала ее норвежская писательница Мария Парр – критики называют ее новой Астрид Линдргрен. Но привлекло меня вовсе не это, а рекомендации представителя издательства: «Почти вся переводная литература, которую мы издаем, не боится рассказывать о проблемах». В «Вафельном сердце» взрослые каждое лето затевают некие «проекты» - и не все из них получаются ладными и складными. Там происходит пожар, после которого девочка Лена «сидит на кровати и читает комиксы про Дональда Дака. У нее белая повязка на обритой голове. Огнем ей опалило волосы, и она надышалась дымом». Она буквально побывала на грани смерти, и большое счастье видеть ее живой. Герои взрослеют и грустят, переживая первую, детскую, любовь. Но печаль их прекрасна и светла, - ведь мир вокруг дружелюбен и приветлив. Совсем не то – у восьмилетнего Юакима из книги еще одного современного скандинавского автора Турмуда Хаугена «Ночные птицы». В подъезде его дома живет соседка-ведьма, на улице поджидают злые мальчишки, в подвале прячется убийца. У родителей – куча проблем. Отец, похоже, переживает серьезную депрессию, а может, и кризис среднего возраста – нигде не работает, и то и дело исчезает из дома. Мать – обычная женщина: «Со вздохом мама повесила пальто на вешалку. «У меня сегодня было очень много работы», - сказала мама. Она говорила это почти каждый день. Но Юаким научился по ее вздоху понимать, сколько у мамы было работы – просто много или много-премного». В общем, все как в жизни. И страхи у мальчика – вполне себе натуральные. В его шкафу живут страшные ночные птицы, которые кричат и хлопают крыльями. Главное – вовремя захлопнуть за ними дверцу. В этой книге нет хэппи-энда в традиционном понимании – никто не пирует, не течет мед-пиво по усам, у мамы в финале по-прежнему усталый и тусклый голос, папе снятся страшные сны, а ночные птицы вырываются из шкафа. Юакиму не остается ничего другого, как просто быть сильным и встречаться со своими страхами – каждый день. Найти детскую литературу, которая рассказывает о том, что в жизни бывает и смерть, о том, что взрослые, и даже родители, бывают слабыми и уставшими, о том, что от ужасных ночных птиц можно спастись только самому – большая удача. Все современные переводные книги я покупаю на ярмарке книжной культуры (в Красноярске она проходит раз в год). Но, конечно, смелость говорить о самых важных проблемах не принадлежит лишь нашим современникам. Самая правдивая правда о вещах, которые суждено постичь не каждому взрослому, на мой взгляд, - в книге Туве Янссон «Папа и море». Это – одна из самых грустных книг, и тем более удивительно, что написала ее «мама» мумий-троллей. Мумми-папа здесь решает бросить Мумми-дол и перебраться на некий остров, смотрителем маяка (типичный кризис среднего возраста!). Семья с огромным трудом добирается до клочка суши посреди моря. Им приходится пережить немало бед и волнений. И, главное – предыдущий смотритель маяка бесследно исчез, а сам маяк никак не получается зажечь. Да еще и Морра пускается за ними вслед – ведь она может питаться только чужим теплом. От ее леденящего присутствия деревья на острове выдирают свои корни из песка, да и сам песок в ужасе пытается убежать. Что-то холодное замирает в груди, когда пытаешься понять: что же такое должно было произойти с живым существом, чтобы само его присутствие пронзало все вокруг ужасом. Но «Каждую ночь Мумми-тролль ставил зажженный фонарь на песок и стоял, ожидая, покуда Морра вдоволь наглядится на огонь». Сначала ему страшно это делать – до обморока, но приходится. Иначе, пожалуй, Морра приблизится к маяку, а ведь там – и Мумми-папа, и Мумми-мама, и малышка Мю. Постепенно Мумми-тролль привыкает к этому своему послушанию. И отогревает Морру теплом своего фонаря. Она начинает петь и танцевать – хоть это пока и пугающе для всего окружающего мира, - и больше не боится, что Мумми-тролль обманет и не придет. Загорается и маяк, переезд Мумми-папы на остров наконец обретает смысл. Наверное, только так и можно найти свое предназначение – отогрев собственную Морру. А ведь эта самая Морра, наверное, есть глубоко внутри у многих взрослых: травмированное, никого не любящее существо, которое только и может, что пожирать чужое тепло. Удивительно, что этот рецепт находится под обложкой яркого изумрудного цвета с милыми пухлыми мумми-троллями, которые всем нам знакомы с детства. Получается, главное в «недетских» детских книгах – не год издания. А то, насколько авторы готовы задавать самые мучительные вопросы. И то, насколько могут родители увидеть в невероятном сюжете ответы о сути жизни и смерти – и готовы рассказать об этом ребенку.
