Принц, нищий, народные массы и фехтовальные трюки

Спектакль театра «Театриум» «Принц и Нищий» – цирк на сцене в лучшем смысле этого слова. Переводчик Михаил Визель отправился с дочерью на спектакль и написал нам о том, что происходит на Серпуховке у Терезы Ганнибаловны Дуровой во время этой постановки уже второй сезон. Фото: Андрей Лукин Художественный руководитель «Театриума» на Серпуховке и постановщик этого спектакля, идущего второй сезон – Тереза Ганнибаловна Дурова, представитель уже трудно сказать какого поколения знаменитых клоунов-дрессировщиков Дуровых. И едва ли не первый представитель этого рода, оставивший круглый цирковой манеж ради прямоугольной коробки театральной сцены. Но, как показывает дуровский «Принц и нищий», уйти от себя не так-то просто. Первая же открывающая спектакль сцена – это настоящий цирковой парад-алле, вихрь песен, танцев, акробатических трюков, постановочных драк и фехтовальных номеров – безукоризненно отрепетированных и весьма натуралистично сыгранных. И в дальнейшем известный сюжет о двух мальчиках, поменявшихся платьем и социальными ролями, стремительно разыграется по тем же цирковым лекалам – с настоящими клоунскими репризами, связанными с проходящей через всё повествование темой неприязни принца Эдуарда к курятине (которую, однако, обожает нищий мальчик Том), резким противопоставлением зла, представленного коварным регентом Сомерсетом и злобным Джоном, отцом Тома Кенти, и добра, столь же открыто явленного в монахе-учителе Майлсе Гендоне и матушке Тома.Фото: Андрей Лукин И не только с прекрасно поставленными трюками сценическими, но и трюками техническими – в частности, льющимся с колосников на авансцену настоящим дождем, призванным передать густоту лондонского тумана, в котором принца можно перепутать с нищим (и на зрителей действительно веет сыростью). А главное – «трюками» музыкальными – песнями с совсем не глупыми текстами, написанными известным детским поэтом и писателем Андреем Усачёвым на подлинные мелодии средневековой Европы, и сыгранными вживую большим ансамблем, в который наравне с электрогитарой и контрабасом включены средневековые же крумхорны, бузуки и колесная лира (для не знающих, что это такое, в программке прилагается разъяснение). В такой «раме» не имеет смысла говорить о том, насколько хорошо освоили систему Станиславского актеры-подростки Арсений Краковский и Денис Сухомлинов и насколько правдоподобна стремительно меняющаяся последовательность сцен, переносящая нас из королевского дворца в лондонские трущобы, оттуда – в тюрьму, где народные массы учат юного короля милосердию и справедливости, а потом – обратно во дворец. Злые козни разоблачены, справедливость торжествует, и, уже выйдя на поклоны, актеры под аккомпанемент крумхорнов и дарбук поют песню о хорошей компании, сочиненную лично Генрихом VIII (он появляется в спектакле только в одной сцене — но далеко выходит в ней за рамки привычного нам образа самодура и серийного мужа). И это, подчеркивает «исполнитель баллад» (под таким именем скрывается привычный цирковой шпрехшталмейстер), а по совместительству – лидер рок-группы «Стена» Борис Рывкин, уже не вымысел Марка Твена, а истинная правда, которая органично завершает яркое двухчасовое представление.