4 советских мифа о детях-сиротах, которым мы до сих пор верим, а зря
Знакомьтесь, это Диана Машкова. Диана — писатель и журналист, много лет работала в ведущих СМИ, освещая социально значимые темы. Кроме прочего, значительную часть жизни Диана посвятила очень важному делу — руководству клубом «Азбука приемной семьи» фонда «Арифметика добра» (занимается системным решением проблем сиротства в России, образованием, социализацией воспитанников детских домов и поддержкой приемных семей).
Специально для «Летидора» Диана написала статью, которая меняет представления обычного человека о ребенке-сироте.
Диана Машкова, руководитель клуба «Азбука приемной семьи» фонда «Арифметика добра»
То, что малоизвестно и незнакомо, всегда вызывает страх — такова природа человека. Сиротство, к сожалению, стало в нашем обществе одним из таких явлений. Многие десятилетия учреждения для детей, оставшихся без попечения родителей, прятались от посторонних глаз за высокими заборами.
С сиротами невозможно было встретиться нигде. В школе? Они учились там же, где жили — в своем детском доме. В поликлинике? В каждом учреждении есть свой собственный медицинский кабинет и даже изолятор. В общественном транспорте, на улицах города, на детских площадках, в парках и прочих общественных местах сирот не было — государство организовало их жизнь так, чтобы они как можно реже встречались с «домашними» детьми и тем более взрослыми.
Только в последние годы ситуация стала меняться — сироты учатся вместе со всеми в обычных школах, а детские дома открыли двери для волонтеров и общественных организаций.
Но нескольких лет оказалось недостаточно для того, чтобы изменить сознание общества и избавить его от старых мифов.
Дурные гены
Практически каждый, кто решается принять в семью сироту, слышит от родственников или друзей вопрос: «А как же плохая наследственность?» Самый стойкий и страшный миф — это «дурные гены».
Принято считать, что алкоголизм, наркомания, асоциальное и криминальное поведение передаются по наследству — и никакие факторы не способны этого предотвратить. Но люди забывают о простых вещах. Во-первых, если как следует изучить собственный род и оглянуться назад хотя бы на пять-шесть поколений, то окажется, что и в собственной семье не всегда все было радужно. Кто-то пил — это, как правило, самая распространенная семейная беда. Кто-то успешно начал свой путь, а потом не справился с жизнью. Кто-то совершил противозаконный поступок и сел в тюрьму.
О таких скелетах в шкафу не принято открыто говорить, нередко они становятся семейной тайной.
Но без них обходится редкая семья. А, во-вторых, конечно, генетика работает не так прямолинейно, как нам может казаться. Да и сама наследственность вещь весьма неоднозначная: что-то достается нам от матери и отца, что-то от прадеда и прабабушки, а что-то и от совсем далеких предков.
Как сложится генетический код каждого конкретного человека, заранее предугадать нельзя. И если пил отец, это еще не значит, что сын тоже станет алкоголиком. Более того, гена алкоголизма и наркомании не существует, равно как и гена асоциального поведения.
Помимо наследственности громадное значение имеют условия жизни и окружающая среда, которая формирует маленького человека. Важно кто, где и как именно воспитывает ребенка.
Все сироты больны
Второй по распространенности миф — о здоровье детей-сирот. Если уж собственная мать бросила ребенка, отдала на попечение государству, то это точно «бракованный материал». Явно родился больным, неспособным к жизни — и даже если не умрет в младенчестве, дальше придется быть при нем сиделкой.
Однако вопреки этому мифу в детских домах есть здоровые дети и дети с несложными заболеваниями.
Во всяком случае, не существует единого медицинского портрета ребенка-сироты.
Собственно, и в семьях та же картина: кто-то рождается без единого диагноза, а у кого-то свои особенности. Кто-то всю жизнь не знает ничего страшнее простуды, а у кого-то неожиданно появляются сложные заболевания. Единственное, что в части здоровья отличает большинство детей из учреждений от семейных детей — это естественная задержка психического развития (ЗПР), вызванная интернатными условиями и депривацией. Но она достаточно хорошо компенсируется в семье.
Миф о нездоровье усилен еще и тем, что в нашем обществе в целом велик страх перед болезнями, о которых обыватель — а иногда и медицинский персонал, что особенно разрушительно — знает непростительно мало. Пугает ВИЧ, ДЦП, синдром Дауна, умственная отсталость — всего не перечислить.
Находятся люди, которые, например, к синдрому Дауна относятся как к заболеванию, передающемуся чуть ли не воздушно-капельным путем.
Слишком медленно распространяются знания о том, как ведет себя и проявляется та или иная болезнь. Но погружаясь в изучение ВИЧ, очень быстро понимаешь, что в быту человек с таким диагнозом не представляет ни для кого опасности. Да, для него самого есть определенные правила — принимать лекарства в одно и то же время каждый день (препараты предоставляются государством бесплатно) и раз в три месяца сдавать анализы, проходить обследование. Осознав это, люди начинают относиться иначе к самой вероятности усыновления ребенка с ВИЧ. То же касается и знаний в отношении многих других болезней.
Чем больше просвещения в этой области, тем меньше отторжения и желания наградить ребенка клеймом.