Потеря беременности, лечение рака и долгий путь к материнству: реальная история мамы

По разным данным, от 10 до 20% клинически диагностированных беременностей заканчиваются выкидышем. Смерть ребенка даже на раннем сроке — огромное испытание для семьи. Часто уже в первые недели беременности пара планирует жизнь после родов, представляет себя в новой роли. Поэтому, когда внезапно мечтам и надеждам приходит конец, это становится страшным ударом.

Сегодня мы хотим поделиться историей Даши, которая согласилась рассказать нам непростую историю о том, как потеряла беременность и как вместе с мужем долгие 8 лет шла к рождению дочки.

Мне хотелось забыть эту боль, как страшный сон

В 2010 году я вышла замуж. Беременность и роды казались мне логичным продолжением нашей семьи. И какое-то время все складывалось, как я ожидала.

В 2011 году я забеременела. Ничего не предвещало беды. В 12 недель меня ждал первый скрининг. Помню тот день очень хорошо. Ты идешь туда с ощущением абсолютного счастья — ведь сейчас ты впервые познакомишься с ребенком, увидишь его… Потом ты ложишься на кушетку, врач делает манипуляции, и ты слышишь, что у тебя замершая беременность.

А дальше — консультация врача, подготовка к чистке. Томительное ожидание операции — когда ты все еще беременная, но знаешь, что зародыш внутри тебя уже не живет.

После чистки мне назначили уколы, предстояло восстановление — но уже дома.

Я ощущала жгучее желание скорее пережить эту боль, забыть ее, как страшный сон.

Первые пару недель после операции я просто была дома. В основном лежала на кровати, никуда не выходила. Муж и родные очень заботились обо мне. Общение с друзьями и знакомыми свелось к минимуму — я знала, что они неравнодушны к случившемуся, но как такового участия не ощущала. Подруги поддержали не совсем так, так мне хотелось. Не все могли понять, как это больно, и найти нужные слова.

Мне, как и любой женщине, потерявшей беременность, хотелось услышать, что я не одинока, что так бывает. Это не наказание, не клеймо. И это можно пережить.

Через некоторое время я стала говорить о случившемся открыто.

По прошествии времени я жалела об одном — что слишком рано открыла новость о беременности окружающим. Был момент, я тяжело переживала, если знакомые девушки сообщали мне о своей беременности, когда у них не было намека на живот. Переживала не за себя, а за них.

Думала: «Лучше бы молчали до конца. Не дай бог что случится, им будет ужасно больно примириться с потерей. И вдвойне больно, если об этом узнают окружающие».

Сплотились в борьбе за беременность

Я знаю, что потеря ребенка часто отдаляет супругов, но у нас было совсем иначе. Мы знаем друг друга с ранней школы, он — моя первая любовь и лучший друг. Поэтому я даже не сомневалась, что никакой пропасти между нами не будет. Отношения стали только крепче, теплее.

И мы сплотились в нашей борьбе за возможность стать родителями.

Тогда мы не знали, сколько сил от нас потребуется, чтобы мы вновь увидели две полоски на тесте.

Неудачи расстраивали. И мне пришлось чуть глубже вникнуть в тему: сначала я стала покупать тесты на овуляцию, и мы старались попадать в овуляционные периоды.

Нам порекомендовали клинику, которая занималась вопросами репродукции. Мы познакомились с врачом и начался период бесконечных обследований и анализов. Муж сдавал спермограммы, у меня проверяли проходимость маточных труб (ужасно болезненная процедура!), следили за ростом яйцеклеток. Несколько раз мне делали инсеминацию, которая не принесла желаемого результата.

Годы шли, беременность не наступала. На медицинское сопровождение уходили огромные деньги. Один визит к врачу плюс УЗИ обходились почти в 10 тысяч рублей. А на прием надо ходить регулярно: раз в месяц или чаще. На обследования и процедуры также уходили немалые суммы. Так, инсеминация стоила около 50 тысяч рублей (каждая)!

В итоге мы решили, что стоит бросить силы на ЭКО. И ушли в клинику, которая специализировалась только на нем.

«У вас рак»

ЭКО — очень серьезная манипуляция. Чтобы тебя допустили до нее, нужно сделать обследование всего организма. Врач выдает перечень анализов и список справок, которые нужны для ЭКО, и затем ты планомерно ходишь из кабинета в кабинет, чтобы собрать необходимые документы.

Кровь, мазки, анализы на инфекции, снова УЗИ. Я шла по обычной схеме, в самом конце стояло УЗИ щитовидной железы. Во время него врач забеспокоилась: она сказала, что с моей щитовидкой что-то не так и дополнительно к УЗИ надо сделать биопсию. Через несколько дней я ехала в Пироговскую больницу на Первомайской на консультацию с профессором-эндокринологом и на пункцию щитовидки. Все прошло быстро и относительно безболезненно.

На следующий день результаты пункции были готовы. Помню этот день очень хорошо. Я работала в офисе, мне позвонил сам профессор. Я вышла в коридор, чтобы лучше слышать, что он скажет.

— Знаете, у вас рак. Щитовидную железу надо удалять.

Новость, которая буквально сбила меня с ног. Он продолжал говорить, что мне проведут операцию, посмотрят, задеты ли раковыми клетками ближайшие лимфоузлы. А я не могла сосредоточиться на его словах. Сердце стучало в голове, мысли путались. Я сказала, что перезвоню, и сразу набрала мужу. Я быстро пересказала ему разговор с врачом.

Через минуту я снова разговаривала с эндокринологом из Пироговки:

— Алё, а можно удалить уже завтра?

Врач посмеялся над моими темпами, но уже через четыре или пять дней меня прооперировали. Это был конец декабря, мне хотелось оставить все, что произошло со мной в уходящем году: и планы о беременности, и внезапный страшный диагноз…

Мы улетели отдыхать.

Благодаря этой процедуре оставшиеся раковые клетки должны были погибнуть, а риск повторения болезни свестись к минимуму. Во время этой манипуляции мне с помощью специальной установки ввели прямо в горло капсулу с радиоактивным йодом, а затем оставили в палате с большой металлической дверью на три дня. Еду приносили прямо туда. Выходить было нельзя.

Три дня мне было плохо, сильно тошнило. Но ничего, и это я пережила.

Мы вернулись в Москву и начали все сначала. О ребенке мне запретили мечтать в ближайший год. Из медицинских консультаций остались никак не связанные с репродукцией визиты к эндокринологу: сначала раз в месяц, затем раз в три месяца.

Мы полностью оставили с мужем попытки забеременеть и стали заново выстраивать наш быт.

Чудо, к которому мы шли почти 10 лет

Ровно через год после операции по удалению щитовидной железы я узнала, что жду ребенка. Это была совершенно неожиданная новость, учитывая, что весь год мы предохранялись, соблюдая предписание врача.

Вторую беременность я встретила с тихой радостью и до последнего скрывала почти ото всех: в курсе были только самые близкие родственники. Позже — когда живот было не спрятать, узнали и коллеги.

Роды были легкими, у нас родилась дочка.

Сейчас мне 34 года, и, как бы это цинично ни звучало, я считаю, что все, что со мной случилось с момента потери первой беременности, было к лучшему. За почти десять лет у меня довольно сильно изменились взгляды на материнство. Я многое узнала о себе и своем теле. Все эти годы шла подготовка к принятию себя, к родам. Я понимаю, что вряд ли смогла бы зачать и родить здорового ребенка с больной щитовидкой. Поэтому я благодарна, что все сложилось именно так!

Сейчас мы — родители прекрасной маленькой девочки. И обожаем ее. Я считаю себя заботливой и внимательной мамой и надеюсь, что моему ребенку со мной хорошо.

Фото: Depositphotos

О воспитании без занудства – «Летидор» теперь в TikTok!Подписывайтесь!