«Родить сердцем»: как мы усыновили ребенка — колонка мамы
Мама троих детей Аза Волошкина рассказывает о своем опыте усыновления малыша.
Аза Волошкина
Я росла единственным ребенком в семье, вдобавок у меня не было ни бабушек, ни дедушек. Родители были вечно на работе. Мне хотелось с кем-то играть. Я часто просила у родителей братика или сестричку. Они в ответ молчали, а я не оставляла попыток — злилась и продолжала просить.
Как я впервые побывала в детском доме
А потом я узнала, что неподалеку от нас находится детский дом. Он располагался за высоким бетонным забором. Разглядеть, что за ним происходит, было невозможно, но оттуда всегда доносились детские голоса. Как-то папа объяснил мне, что там живут дети, у которых нет родителей.
«А как это — нет родителей, — спросила я. — Разве так бывает?»
Мне очень хотелось попасть туда, за эту стену, увидеть этих ребят. Мне было очень жалко их и почему-то жалко себя.
И вот в 8 лет мне выпала такая возможность. Помните, раньше в школе мы были октябрятами, нас делили на небольшие группы по пять человек (их называли «звездочками») и направляли на добрые дела? Дети из моей «звездочки» помогали ветеранам — бегали в магазин за хлебом, подметали им квартиры, собирали на участках яблоки, а я вызвалась, как бы сейчас сказали, «волонтером» в детский дом.
Я подошла к калитке, позвонила в звонок. Ко мне вышла заведующая, ее волосы серебрились от седины. Я спросила, могу ли помочь детям, могу ли приходить с другими ребятами из «звездочки». Она согласилась, но разрешила ходить мне одной.
Никогда не забуду свой первый день в детском доме.
Я стояла во дворе. Воспитательница выводила на прогулку малышей в одинаковых красных и синих пальтишках. Они были трогательные, похожие на цыплят. Малыши обступили меня, тянули ко мне ручки, обнимали и все как один кричали: «Мама, мама, мама».
А какая же я мама? Мне тогда было 8 лет. Я расплакалась и не знала, что им ответить.
После этого я не приходила в детский дом во время прогулки, только в тихий час. Пока дети спали, я пришивала пуговицы на платья и рубашки, раскладывала печенье на полдник, прибиралась.
Как я захотела приемного ребенка
Шли годы. Я вышла замуж и ждала первого ребенка, сына. В один из дней меня отправили от работы на концерт в дом ребенка. В обычном садике утренники очень милые, с них всегда уходишь в приподнятом настроении, тут же, глядя на деток, которые изо всех сил старались понравиться потенциальным мамам и папам, я лила реки слез.
Ручки на поясе, кончик язычка прикушен, глазки стреляют по сторонам, пяточка-носочек, пяточка-носочек. Потом они бросились к нам. Крик в моих ушах стоит до сих пор: «Мама», «мама», «мама»… Невинные крохи, которым больше всего на свете нужна мама.
Месяц я не могла прийти в себя и приняла решение, что обязательно усыновлю малыша.
А на дворе между тем 1991-й. Времена трудные. Муж мою идею даже не захотел тогда обсуждать.
В 1994-м родилась дочка. Время шло. Мои собственные дети подрастали. Мне очень хотелось пойти в детский дом, тянуло как магнитом. Но останавливало то, что я очень ранимая. Боялась, что разрыдаюсь и напугаю детей, как на том утреннике, куда я пришла беременной.
Разговор с мужем о приемном малыше всегда заходил в тупик. Родственники и знакомые тоже не поддерживали меня. Как только я озвучивала им свои намерения, в ответ слышала: «Тебе что, своих мало?», «Качество лучше количества!», «Ты вообще в своем уме? Ты представляешь, какие дети там? У алкашей да наркоманов?», «Вот если бы ты не могла иметь детей — тогда другое дело».
Муж такого не говорил, но мрачно вздыхал и молчал.
Дети, которые уже подросли, тоже не одобряли моих желаний.
«У тебя же есть мы, тебе что, мало?», «О нас и заботься!»
— вот что я слышала от них. Они даже нарисовали плакат «Нет новым детям».
Подозреваю, что такая реакция была из-за того, что им не хватало нашего с мужем внимания: молодые родители, мы часто оставляли их с моей мамой. Я, к своему сожалению, не передала им сочувствия к деткам-сиротам. Я не могла набраться мужества и взять их с собой в детский дом. Потом я долго думала, что после такого похода они бы изменили свое мнение. Хотя, возможно, тогда еще не пришло время.
Как мы решились взять ребенка
Годы шли. Я построила карьеру в туристическом бизнесе, мои дети выросли, поступили в вузы. И внезапно в один год вылетели из гнезда.
Воскресные вечера того года превратились в одинаковую пытку: мы ехали на железнодорожный вокзал и провожали сына, а потом на автовокзале провожали дочь. И до субботы мы оставались вдвоем с мужем. Завели кота, раскормили его до размеров поросенка, целовали и баловали с утра до вечера. Полностью окунулись в работу.
И тогда я опять завела разговор о приемном ребенке.
И теперь мои слова «А давайте возьмем малыша!» вся семья восприняла совершенно по-другому.
Одновременно сдались и муж, и дети. Я не знаю почему, честно.
На семейном совете мы начали обсуждать усыновление. Решили, что хотим взять совсем кроху, чтобы он с самого начала своей жизни был с нами. Опасений у всех море. Муж очень боялся, что биологические родители-алкаши могут узнать, где их ребенок, и станут изводить нас своими визитами. Старший сын был больше всех «за» — он практически начал настаивать на появлении братика. Дочка говорила: «Генетика с воспитанием имеют значение — 50/50, мама! Не боишься?» На форумах усыновителей пугали страшными диагнозами, пугали тем, что нет детей, тем, что без взяток ребенка мы не получим.
Мне было очень страшно. Как я справлюсь в свои почти 40 с младенцем? Что будет с моим бизнесом?
Многократно обсудив все, мы с мужем пошли подавать документы в Службу по делам детей. Никаких требований к ребенку мы не выдвигали — мы же не в магазин пришли, просили единственное — малютку. На тот момент в очереди мы были вторыми. А через месяц стали первыми.
Мы вообще не знали, сколько нам придется ждать. В провинциальном маленьком городке не так часто появляются отказные детки. Нерадивые мамаши до трех лет пользуются пособием от государства, живут за счет него, потом оставляют детей, но отказ не пишут. Дети находятся между небом и землей. Усыновить их без отказа биологических родителей на практике невозможно. Выходит, что фактически дети есть, но забрать их в новый дом нельзя.
Начальник Службы по делам детей относилась с пониманием к нашим частым звонкам. Два-три раза в неделю мы ей звонили: «Ну что?» Она нам в ответ: «Вы на очереди первые, будет ребенок, я сразу сообщу!» Через некоторое время она перестала брать трубку.
Мы приехали в «опеку». Сели напротив нее и услышали те же слова: «Вы на очереди первые, я вас сразу же наберу». Ну что сказать ей в ответ? Она же не в силах материализовать ребенка из воздуха…
Мы начали звонить в органы опеки других городов — там отвечали, что обращаться нужно только по месту жительства, потому что у них свои очереди.
Мы пошли в интернет, нашли сайт «Сиротству.нет» и стали обзванивать органы опеки, телефоны которых нашли там. Ответ был один и тот же.
Сразу после подачи документов мы весь дом оборудовали к приему ребенка: купили кровати-коляски, полотенчики, приделали крючки для полотенец, выгладили маленькую одежку. Представьте: дом полностью готов к принятию младенца, а его все нет и нет.
Мы упорно, неделя за неделей как на работу ездили в Службу опеки. Ответ был неизменным: «Ждите». Звонить смысла не было — наши звонки сбрасывали.
Устали ждать. Дома прятали глаза друг от друга. Я боялась даже поднимать эту тему, боялась, что мы не выдержим ожидания.
Это были самые тяжелые девять месяцев в моей жизни...
Как мы встретили нашего Мишу
А потом нам позвонили: «Приходите знакомиться! У вас мальчик. 5 дней, вес 2900». Мы летели на крыльях! Что привезти? Что с собой взять? А можно сразу остаться с ним? А медсестрам конфеты не забыли? И еще тысяча вопросов одновременно. Дальше была суета-суета-суета…
Помню только больничный коридор и нас с мужем у окна. За окном сияет летнее солнышко, а у нас на руках малюсенький тугой кокон-сверточек в застиранной больничной рыжей от автоклава пеленочке. Вдруг один особо нахальный солнечный лучик упал на личико, глазки приоткрылись, и малыш внимательно посмотрел на нас.
Глубокий вздох, мелькнувшая полуулыбка, и мы поняли: он наш, он нас принял.
Муж сейчас вспоминает: «В этот момент я растаял и почувствовал себя папой». Дома мы плакали навзрыд. Плакали от счастья. У нас есть Мишка!
Мы много плакали в ближайшие полгода. Только все устаканилось, нас ждал суд, сбор документов, тягостные заседания с массой абсолютно бестактных вопросов. И страх: а вдруг его биологическая мама передумает и отзовет отказ от ребенка? Полгода она имела полное право так сделать. Мы считали дни.
Наша большая семья сплотилась. У нас появился наш маленький центр притяжения, объединивший и связавший всю семью невидимыми ниточками. Все с удовольствием возились с Мишкой.
Сейчас такие детские смеси, разные умные помощники, методики Домана, закаливание, массаж и советы доктора Комаровского, что растить ребенка реально сплошное удовольствие.
Окружающие с любопытством смотрели и ждали, где же мы оступимся, когда же начнется кино про проблемы. Каких только ужасов о монстрах, вырастающих из приемных детей, мы не услышали. Почему-то все ждут подвоха. Но ведь проблемы могут случиться в любой семье, и от того, приемный или биологический ребенок, это не зависит.
Уже шесть лет мы живем так, как живет обычная семья с маленьким ребенком: воспитываем, ссоримся, ходим в кино, играем в прятки, читаем на ночь «Алису в Стране чудес» и все вместе сидим на больничном с ветрянкой.
Обычная счастливая семья.
Фото: Shutterstock.com