Людмила Петрановская – о школах приемных семей, вторичном сиротстве и чересчур тревожных родителях

Людмила Владимировна активно занимается темой вторичного сиротства — разрабатывает программы по сопровождению приемных семей, устраивает для специалистов супервизию сложных случаев и помогает семьям, которые хотят взять ребенка, здраво оценить свои силы.

Редактор «Летидора» Ольга Гаврилова встретилась с Людмилой Владимировной на семинаре для специалистов, победивших в ежегодном конкурсе грантов для НКО, специализирующихся на профилактике вторичного сиротства, организованном фондом Amway «В ответе за будущее» и фондом поддержки и развития филантропии «КАФ».

Мы поговорили о том, как помочь дважды сироте доверять новым родителям, какие семьи чаще всего возвращают детей в сиротские учреждения и почему людям, которые собираются стать опекунами, нельзя игнорировать школу приемных родителей.

Людмила Владимировна, расскажите, как сформировать привязанность у ребенка, которого уже возвращали в детский дом?

Ребенок, который однажды потерял семью, а потом еще раз ее потерял, часто сильно травмирован этим опытом.

В новые отношения он, как правило, вступать не торопится, потому что ждет повторения предательства. Так что, с одной стороны, попадая под опеку во второй раз, он может быть привязан очень тревожно, с другой – может вести себя плохо, чтобы скорее спровоцировать повторение негативной ситуации, — действует по принципу «брось, а то уронишь».

И родителям важно проявить терпение, поддерживать ребенка, чтобы у него было время убедиться, что на этот раз он важен и нужен и так легко от него не откажутся.

Скажите, а в чем смысл школы приемных родителей, если люди, которые прошли через нее, возвращают детей в сиротское учреждение?

Школа приемных родителей (ШПР) не дает гарантии, что все всегда будет шикарно и семья не столкнется ни с какими-то проблемами. Школа создана для более зрячего принятия решений. Чтобы люди подходили к вопросу не на основании эмоций, идеалистических представлений и фантазий, а наиболее здраво и зрело.

Семья обычно принимает решение о том, что хочет взять ребенка, и не знает, с чем она столкнется в реальности. Не каждый может реально оценить свой ресурс. Кроме того, этот ресурс со временем может измениться. Например, люди брали ребенка в момент, когда у них была полная семья, хороший доход и бабушка, которая согласна помогать.

А получилось так, что ребенок достался с гиперреактивностью, с проблемами в учебе и в поведении, мужа уволили с работы, и доход катастрофически упал, бабушке поставили диагноз, и она сама сейчас нуждается в уходе. Вот и все. Вот и попали.

И никто не может быть от этого застрахован. Это нельзя рассчитать заранее. Жизнь есть жизнь, а значит, обстоятельства всегда могут измениться.

А что можно сделать, чтобы максимально подготовиться к таким изменениям?

Во-первых, пройти ШПР и здраво оценить свои возможности: какого ребенка потянем, какого не потянем.

Чем шире у семьи ресурсная сеть, тем больше у нее будет поддержки, а соответственно, и у ребенка, который придет в эту семью. И тем меньше риска, что в какой-то момент родители не справятся с ситуацией.

На что нужно смотреть, когда выбираешь ребенка в семью?

Для начала – на потребности ребенка. Какие-то из них могут быть проблемой для одной семьи, а для другой – совсем нет.

Например, малыш с ВИЧ-плюс, которому нужно регулярно проходить обследования, принимать лекарства, — это сложность. Его не могут взять люди, которые постоянно переезжают, потому что у них много других забот, или семья, где нет организованных людей, которые будут контролировать предписания врача.

Другой пример — у ребенка астма, а в семье много животных. Или художник, который часто разводит краски. Это очень простые примеры.

*А что отличает хорошую школу приемных родителей от плохой? В вашем Институте развития семейного устройства есть ШПР, и говорят, она сильно отличается от других школ. Это правда? *

Я не знаю, отличается или нет. Думаю, что во всех школах рассказывают примерно одно и то же. Единственное — у нас интерактивное обучение. Мы проводим занятия в формате тренингов, а не лекций.

Мы считаем, что если ШПР — сервис по наиболее зрячему принятию решений, то в этом должен быть задействован не только мозг, но у и чувства. Люди должны понять, что будет происходить с ребенком.

Прожить свою ресурсность в действии – в ролевых играх, упражнениях, обсудить, поделиться. Люди сплачиваются за время этой работы, анализируют силы своей семьи. Всматриваются в себя, выясняют между собой недоговоренности, если речь о супругах.

И тем не менее от детей все равно отказываются… Скажите, а есть ли статистика по вторичным сиротам? Каких ребят возвращают чаще всего?

80% детей, которые числятся во вторичном сиротстве, — это подростки из-под опеки бабушки, дедушки. Дети попадают к родственникам после того, как пережили трагедию (смерть родителей от болезни, смерть родителей в трагических обстоятельствах, зависимости родителей). Это уже сильно ослабляет ресурс семьи.

Но пока ребенок маленький, бабушки-дедушки с ним справляются. А когда подрастает и начинает качать права, скандалить, родственники перестают справляться и видят возвращение внуков в сиротское учреждение единственным выходом из положения.

Иногда подросток хочет уйти из семьи сам, потому что взрослые выносят ему мозг. Бывает, что ребенка забирают представители опеки, потому что видят, что ситуация выходит из-под контроля.

А что делать, если семья уже взяла ребенка и понимает, что не справляется. Как преодолеть конфликт, чтобы не доводить его до крайностей?

Прежде всего, обращаться за поддержкой. Искать службы по семейному устройству, центры помощи семье и детям. Искать помощи, не оставаться одним ни в коем случае. Просить, чтобы поговорили.

Потому что чем дольше человек замалчивает, скрывает, пытается справиться самостоятельно, тем больше будет его эмоциональное истощение.

А дальше он, может быть, дойдет до мудрого специалиста, но у него не останется сил реализовать его советы. Тут как с любой проблемой: начинать нужно как можно раньше. К зубному врачу лучше идти с маленькой дыркой…

К сожалению, у нас в стране есть проблема — недостаточная квалификация специалистов, которые работают с такими случаями. И если в мегаполисе еще можно найти профессионала, то в маленьком городке получить квалифицированную помощь сложно. Мы решаем этот вопрос, в том числе вместе с фондом Amway «В ответе за будущее» делаем сейчас программу обучения специалистов в регионах, посвященную базовым стратегиям помощи приемным семьям. Чтобы эти люди могли действительно помогать, а не просто поплакать вместе с семьей. Хотя иногда и это работает. Но обычно семье нужна более содержательная помощь.

Еще одна проблема, которая остро стоит в приемных семьях: как отпустить взрослых детей в жизнь. В сентябре мы были в гостях у мамы, у которой под опекой находятся 5 девочек из сложных семей. Эта женщина очень боится выпускать девочек даже гулять, жестко ограничивает круг друзей. Они общаются в основном между собой и только потому, что мама очень боится, что девочки повторят путь своих биологических родителей. Как вы прокомментируете такое поведение мамы?

Искусственная изоляция ребенка — это довольно ощутимый признак риска, какого-то неблагополучия в семье. Я бы на месте службы опеки вникла бы в эту ситуацию поподробнее. Причина такого поведения может быть в психологической проблеме мамы.

Есть такой принцип: дети развиваются в том направлении, в котором мы ожидаем, что они будут развиваться. Если мы бесконечно ждем, что ребенок станет алкоголиком или преступником, что ему остается?

Этой маме нужно помочь разработать план, стоит поговорить с ней о том, как она собирается готовить детей ко взрослой жизни, спросить об этом детей — они уже довольно большие и смогут высказаться.

А как родителям избавиться от страха, что твой ребенок, который стал для тебя родным, может сделать неправильный выбор, оступиться?

Отпускать ребенка во взрослую жизнь всегда страшно. Хотя современный мир намного безопаснее, чем когда бы то ни было. Но поскольку мы все время крутимся в информационном поле и слышим негативные новости, нам кажется, что все очень страшно.

Конечно, родителям страшно, поэтому необходимо работать со своими тревогами.

Фото: МИА «Россия сегодня», shutterstock.com