Образование

Директор школы Илья Новокрещенов: «Оценки в наших школах – показатель прилежания, а не наличия знаний»

Директор московской школы — о том, как должна измениться школа, чтобы остаться нужной ребенку.

На форуме «Город образования» директор московской школы «Покровский квартал» Илья Владимирович Новокрещенов рассказал в интервью «Летидору», почему он категорически против действующей системы оценивания, какой экзамен изменит отношение детей к учебе и почему распространённое мнение «в образовании все плохо» — это миф.

Илья Владимирович, в каком направлении нужно двигаться нашей системе образования, чтобы дети стали ходить в школу с удовольствием? Так ли у нас все плохо, как принято считать?

Я не могу говорить за всю систему образования, так как являюсь директором московской школы. Но если речь идет об образовании в столице — нельзя сказать, что мы где-то отстаем от других стран. Это не так.

Я говорю это, руководствуясь не только собственными ощущениями, но и данными независимых международных исследований. По результатам мониторинга общего школьного образования PISA, московская система образования входит в шестерку лучших в мире (по уровню грамотности и уровню математических способностей – прим. редакции). Напомню, что в международном исследовании принимают участие все школьники без исключения, а не только какие-то особенные, отобранные ученики.

Другое дело — понимать, почему это произошло и как Москва может поделиться своим опытом с регионами.

Столичная система образования развивалась, руководствуясь тремя принципами: формульность финансирования, открытость и принцип ответственной свободы в принятии решений. На практике это сводится к следующему: если образовательное учреждение дает высокие показатели и в его работе нет признаков нарушения закона, то никто не устраивает в нем дополнительных проверок, директору дают большие возможности в выстраивании образовательных траекторий.

Но вы же не будете спорить, что какой бы продвинутой ни была система образования в Москве, школа все равно отстает от современных реалий…

Если мы говорим о школе как об общественном институте, то да. С появлением интернета произошла революция в образовании. Детям поколения Z трудно объяснить, почему они должны тратить 45 минут своей жизни на объяснения учителя, когда они примерно такую же информацию могут получить из открытых источников гораздо быстрее.

Школа столкнулась с серьезным вызовом.

Мы сейчас постоянно задаем вопрос: будет ли она существовать как общественный институт?

А как вы считаете, будет?

Конечно, я стою на позиции, что школа будет существовать. Более того, я уверен в том, что она должна быть в жизни наших детей. Это место, где ребята не только получают знания, но учатся коммуницировать, знакомятся с важными ценностями отечественной культуры, без которых невозможно самоопределение ребенка.

Нам необходимо сохранить школу как социальный институт, но она должна стать принципиально другой.

Вопрос, который она должна поставить: как остаться нужной каждому ребенку? Это не значит, что обучение сведется к принципу «один учитель – один ребенок». Просто мы предоставим ребятам выбор и в зависимости от интересов объединим их в потоки, команды для решения проектных задач и так далее. Более того — мы уже запустили этот процесс.

В 2016 году в Москве стартовал проект «Московская электронная школа». Эта платформа — тот самый инструмент, благодаря которому учитель сможет начать переформатирование образования, прежде всего с изменения понимания своей новой роли и технологий своей собственной работы. Там есть готовые сценарии уроков, педагоги могут обмениваться опытом, активно использовать на уроке возможности современных технологий. Урок стал динамичным, интерактивным, более интересным для ребенка.

Есть ли у города достаточное количество кадров, готовых к динамичным урокам в новом формате?

Когда наша школа стала участником этого проекта, поначалу я переживал, будут ли у опытных учителей сложности с освоением программы.

Оказалось, что даже учитель с большим стажем готов меняться, если ему в этом немного помочь.

К тому же интерфейс «Московской электронной школы» очень дружелюбный. Я увидел, что заслуженные педагоги готовы пересматривать свой подход, видя от детей отдачу.

А ребята, которые приходят в школу после института, могут быстро встроиться в систему. У нас есть совместная программа с Московским городским педагогическим университетом, когда студенты начинают осваивать новые образовательные технологии, находясь в стенах университета. В прошлом году «Московская электронная школа» была запущена как пилотный проект, а в этом году вышла в режим функционирования.

До конца 2018 года все школы оборудуют новой современной техникой, так что программа затронет каждого ребенка.

Не боятся ли учителя, что они станут ненужными, учитывая такое обилие современных технологий?

Есть учителя, которые думают, что технологии способны их заменить, но это не так. Все новшества идут в помощь педагогу — и применяя их в своей работе, он вновь становится интересным и нужным детям.

Но, разумеется, с изменением образовательный среды учитель принимает на себя другую роль. Он больше не транслятор уникального знания, а скорее навигатор, который помогает разобраться в информационных потоках, и интегратор, который открывает для ребенка новые возможности города.

А что происходит с системой оценивания в рамках этой новой программы? То, по какому принципу учителя выставляют оценки, сейчас никого не устраивает: ни их самих, ни детей, ни родителей.

Скажу радикально: я категорический противник современной системы оценивания. Пятибалльная шкала давно превратилась в трехбалльную. Кол мы не ставим. Двойка — не отметка.

Если у человека двойка, значит, он ничего не знает, а мы такой ситуации допустить не можем. Остаются тройка, четверка и пятерка.

Эти оценки, на мой взгляд, больше показатель прилежания, нежели наличия знаний.

Но прилежность и качественное образование не синонимы. И первое не всегда свидетельствует о наличии второго.

Нам пора прекратить истерику из-за отметок, так как ребенок должен расти сам над собой, а не в сравнении с Сашей или Дашей.

Кроме того, современная шкала никак не оценивает умения и личностный рост человека. А именно это, а также метапредметные знания должны стать главным результатом образования ближайшего будущего.

Знания — это то, что ребенок-обладатель смартфона получит за три секунды. А вот как с этим знанием поступить, как понять, правдивое оно или ложное, человек не знает.

Также он не знает, как принимать решения, не понимает, что жизнь не задачка, в ней нет правильных или неправильных решений. Есть последствия, которые нужно учиться предвидеть, просчитывать, чтобы принимать решения не на эмоциях, а рационально. Вот этому всему в школах учат редко. У учителей и директоров пока нет адекватного измерителя этих компетенций.

Нет ли каких-то инструментов, которые учителя могут уже сейчас использовать для оценивания этих умений?

В мае текущего года 9 директоров московских школ предложили новый проект «#игра2030», который как раз направлен на оценивание различных компетенций.

У нас возникла идея, почему бы не сделать измерителем этих качеств специальную игру.

Дети много времени проводят в интернете, в социальных сетях, в играх. И в истории браузера они оставляют цифровые следы, по которым мы можем понять, чем они интересуются.

Мы придумали цифровую игру, в которой дети будут выполнять различные задания, а мы сможем отмониторить их «следы» и понять уровень сформированности компетенций будущего.

В чем суть этой игры?

Мы предлагаем детям объединяться в команды и решать определенные образовательные задачи. Например, губернатору N-ой области необходимо принять решение, строить или не строить гидроэлектростанцию. И детям нужно ему помочь. У них есть определенный набор информации: карта местности, статья в газете, где написано, что село, которое входит в зону подтопления, является важным историческим объектом. Детям нужно изучить эту карту, просчитать, с какой скоростью течет река, какой максимальной мощности можно добиться, какие районы в пойме реки должны быть подтоплены, чтобы построить плотину. Нужно подтвердить или опровергнуть информацию из газеты, просчитав, войдет ли культурный объект в зону подтопления.

Чтобы решить этот кейс, ребятам надо объединяться и подтягивать знания из разных предметных областей: географии, геодезии, биологии, экологии, политологии, истории. Умение грамотно писать также пригодится для доказательной базы.

То есть школьник делает ровно то, что ему необходимо в жизни для принятия решений.

Такие задания ребята могут выполнять по Сети, находясь в разных концах страны, а мы, анализируя их цифровые следы, можем отслеживать, как формируются компетенции в процессе обучения.

Мы планировали сделать игру экзаменом, но после того, как школьники приняли ее на ура, поняли, что она станет и одной из форм обучения.

При этом несмотря на современные it-возможности, учитель все же остается важной фигурой. Не центральной, в центре – ребенок, но очень важной фигурой помощника, советника, навигатора и мотиватора, того, кто в состоянии решить вопросы межличностного общения, неподвластные искусственному интеллекту.

Как получается, что образование становится все более открытым и гибким, а претензий у людей меньше не становится?

Во-первых, люди в принципе не готовы меняться. Особенно тогда, когда они привыкли чему-то и это привычно дает результат, который устраивает.

Это называется ловушкой успешности. В нее обычно попадают хорошие учителя, которые много лет используют отработанную методику.

Во-вторых, мы привыкли все ругать. У нас все плохо в футболе, в здравоохранении и в образовании. Каждый считает себя экспертом в этих областях. Вот у человека голова заболела — разве он обратится ко врачу? Он и так знает, что с ним происходит и какие таблетки ему нужно купить…

Через наше образование проходит 100% населения: сначала как ученики, затем как родители. Вблизи всегда видны недостатки, все знают, как нужно сделать конкретно в своей школе. Мнение, что в «образовании все плохо» — это миф. Надо смотреть на ситуацию более позитивно: у нас нет проблем, у нас есть задачи, которые нужно решить.

А как быть с тем, что любые инициативы министра образования воспринимают в штыки? Скажем, предложение сделать выпускные экзамены по английскому и истории обязательными.

Напомню, что решение о введении ЕГЭ по английскому принимала не Ольга Юрьевна Васильева, оно было сделано раньше, предыдущим министром.

Совершенно понятно, почему государство хотело бы увидеть историю и английский среди предметов итоговой аттестации.

Любая аттестация задает сигнал всей системе — люди понимают, к чему нужно готовить нынешнее поколение.

Английский язык — ключ к миру. Но чтобы человек не стал космополитом, нам важно укоренить его в традициях. И тут возникает сюжет про историю. Не вижу никаких проблем в этих предложениях.

И у системы образования есть время, чтобы подготовить детей к экзаменам, не прибегая к помощи курсов и репетиторов.

Что нужно сделать школе, чтобы изменить к себе отношение окружающих?

В первую очередь, создавать открытую среду. Родителям и всем остальным должно быть понятно, что у нас происходит. Расскажу простой пример из практики.

Когда я пришел в школу, меня довольно быстро назначили заместителем директора. И в 24 года я должен был приходить на уроки учителей с 30-летним стажем и давать советы, как сделать их лучше. Согласитесь, звучит странно?

Мне надо было как-то доказать им, что я имею право высказываться по поводу качества их уроков.

И тогда я сделал простую вещь: я открыл для них все свои занятия. Я попросил председателей методических объединений присутствовать на уроках, а затем вместе с ними обсуждал мои ошибки.

С тех пор любой урок, который я провожу, открыт для всех желающих. Кроме того, в школе «Покровский квартал» мы уже три года снимаем и выкладываем на Youtube все совещания. И вопросов ко мне как к директору у родителей стало меньше.

Открытость очень важна! Когда люди видят, что происходит в школе, у них не возникает такого негатива, как в том случае, когда система для них закрыта.

Фото: Shutterstock.com, www.facebook.com/direktorpk