Евгений Дятлов: «Современным детям нужны современные сказки»

Этими вопросами редактор рубрики «Звезды и дети» Татьяна Силина озадачила известного актера, многодетного папу Евгения Дятлова (у Евгения 26-летний сын Егор, 22-летний сын Федор и 10-летняя дочь Василиса - Прим.ред.), когда он вместе с Василисой ехал из родного Санкт-Петербурга в Москву на торжественную премьеру нового фильма Disney «Последний богатырь».

В сказке звезда «Улицы разбитых фонарей» сыграл Добрыню Никитича. Поэтому мы обсудили и подвиги русских богатырей, и роль сказок в жизни современных детей, и то, как быть, если ребенок рвется в социальные сети.

Евгений, в кино вы играете современных мужчин, которые знают, что такое оружие, и умеют за себя постоять (например, Николай Дымов из «Улицы разбитых фонарей»). А вот сказочных персонажей в вашей фильмографии я не нашла…

И вовсе не удивительно, что не нашли. До этого момента в сказках я никогда не участвовал, но озвучивал их. Да и в театре в свое время играл злодея Игнашку.

Почему у вас нет сказочных ролей?

А их ни у кого нет.

Мне почему-то казалось, что в последнее время больше стало сказок сниматься. Разве нет?

Ну как больше? Две или три сказки. К сожалению, у нас нет таких мощных произведений для детей, как голливудский «Один дома» или «Питер Пэн». Было пару сказок - «Книга мастеров» с Ириной Апексимовой, «Реальная сказка» с Сергеем Безруковым. Да и все, пожалуй…

Вот совсем скоро «Последний богатырь» выйдет на экраны!

Это работа Disney. Но нужно понимать, что это не подражание иностранным фильмам, это сделано в параллель. Сделано по определенным канонам, лекалам.

В детстве вы наверняка читали былины про богатырей. Кем себя представляли?

Да вот, Добрыней Никитичем и представлял (Смеется.)

То есть вы сразу согласились на роль Добрыни?

Нет. Я не соглашался. Но режиссер говорит: «Вижу вас в этой роли». Я говорю: «Может, вы не всех посмотрели?» – и начал перечислять других актеров… Он: «Нет, нет, нет… Мы всех смотрели. Давайте-ка вы». А я: «Да нет же, я как-то не очень…»

А почему? Ведь в роли Дымова вы с пистолетом, в роли Добрыни вы на коне…

У меня было такое настроение странное. Я уже не хотел особо в кино сниматься. Не могу сказать, что это был кризис, но усталость появилась. А в этой сказке своеобразный сценарий.

Да – это Добрыня, но он существует в других обстоятельствах. Понимаете, в наших головах существуют архетипы сказочных героев – у них определенная миссия в наших сказках. А это «новодел» – новая сказка, придуманная по другим законам.

То есть вас уговорил режиссер Дмитрий Дьяченко?

Ну да. Я приезжал к нему на переговоры. Он мне объяснял, почему ему нужен я.

С дочкой вы совещались по поводу того, играть или не играть?

А у дочки нет таких сложившихся стереотипов по поводу сказочных героев, как у меня, например. Поэтому не совещался.

Женя Дятлов в детстве предпочитал драки или переговоры?

В принципе, внутри себя я всегда стоял на позиции переговорщика. Это внутри. У меня было книжное детство, но жил я не в библиотеке.

Современные дети очень рациональны. Они быстро «раскусывают» Деда Мороза, Зубную Фею. Василиса верит в сказки и волшебство?

Очень в это верит. Но тут большую роль сыграла вся история с Гарри Поттером – эта адаптация волшебства в реальную жизнь и интеграция замыслов Джоан Роулинг. Существуют две реальности у ребенка – мир бытовых и повседневных объектов и некое предчувствие волшебства, разлитого в воздухе. У Василисы это присутствует. Так что Дед Мороз у нас пока что в почете.

Вы сами читаете дочери сказки? Есть у вас такая традиция?

Лично я был на это настроен. Когда она меньше была, то можно было читать эти сказки. И мы их читали. Но как только появился «Гарри Поттер»… Эта сказка стала неким мерилом. Все остальное сразу стало выглядеть либо не очень хорошо продуманным, а поэтому фальшивым, либо очень скучным. Из-за «Гарри Поттера» ей пора читать уже взрослые книги, а не детские сказки, которые пишут взрослые, относящиеся к детям как «ути-пути».

Вот, например, «Конек-Горбунок» - отличная сказка. Но современным детям ее нужно позже читать, чтобы они смогли увидеть некую удивительную ткань русского языка.

Сейчас прямолинейные фантазии уже не работают.

Вот вспоминаю себя в детстве, я смотрел «Морозко», «Финист – ясный сокол», «Буратино», сказки про богатырей, слушал эти пластинки. По сути, у нас альтернативы не было. А сейчас такой масштабный разброс – и пираты, и все остальное.

Это хорошо или плохо?

А это ни хорошо, ни плохо. Это современные сказки для современных детей. «Хроники Нарнии», «Гарри Поттер» – хорошие сказки. Несмотря на свою «демонизацию», в поттериане есть понятия и добра, и зла, и дружбы.

Как думаете, вашу 10-летнюю дочь зацепит сюжет «Последнего богатыря»?

Пока не знаю, если честно. Вот сегодня увидим. Но я думаю, что зрителей, особенно взрослых, удивят повороты сюжета и открывшиеся по-новому персонажи русского фольклора.

Когда Василиса видит вас на экране, не возникает ли у нее желания пойти по вашим стопам?

Сейчас она ходит в кружок юных журналистов, где они готовят сюжеты на всякие животрепещущие темы, учатся держаться перед камерой, берут интервью, делают обозрения. Она больше гуманитарий, чем технарь. Чтобы Василиса стала хорошим математиком, над ней нужно стоять. Но так она справляется. Вот вчера дочь принесла «4» по математике, а остальные – пятерки.

Кстати, насчет школы. Современные дети частенько бывают жестокими и по отношению к менее симпатичным или менее общительным одноклассникам. Как вы решаете такие вопросы?

На самом деле так всегда было. И вы прекрасно понимаете, что любые слова родителей – это как об стенку горох… Надо правильно погружать ребенка в саму ситуацию, пытаться предоставить возможность встать на место другого человека – либо того, над кем смеются, либо того, кто сам хихикает. Почему это может происходить? Нужно дождаться ответа от самого ребенка, выяснить, что он по этому поводу думает. Это все тонкие вещи. За всем этим стоит утверждение себя в окружающей среде, вытачивание собственной самооценки.

И устанавливаются они там гораздо быстрее и гораздо жестче, чем у нас, взрослых. Природа во всех заложила необходимость «закрепиться» в жизни, необходимость осознания своего места в жизни, необходимость это самое место занять.

А эта проблема как начинается в 1 классе, как только ребенок вступает в коллектив, так и не заканчивается. Просто в определенные моменты она окрашивается то в один цвет, то в другой, то в третий. Так что просто рассуждать об этических нормах бессмысленно.

Очень много есть примеров, как в семьях священников вырастали богоборцы. Самый откровенный из них – Ницше. Я помню, как в семье у моей бабушки (а это очень воцерковленные люди, бабушка до конца своих дней пела в церковном хоре) была сестра, которая повязала красную косынку, надела кожанку и пошла всех раскулачивать.

Так что это было всегда. Только у одних это проходит легко, у других подавляется авторитарно, и они потом к 50 годам начинают вдруг проявлять себя так, что вокруг лес горит.

А ведь Василиса уже на пороге подросткового кризиса…

Пока у нас все нормально. Но мы обо всем на свете беседуем, пытаемся разъяснить, объяснить, проанализировать вместе.

А вы фильтруете информационное пространство вокруг ребенка?

Особо нет. Мы всегда опираемся на естественные реакции самого ребенка. Но аккаунтов в соцсетях у Василисы нет. Она знает, что это такое, умеет туда заходить.

Она сама отдает себе отчет, что это большой соблазн. Тут самое главное для родителей – не запрещать просто так. Нужно объяснять, что свято место пусто не бывает: либо ты сейчас проводишь время в мире виртуального общения – ты там получишь какие-то сладкие ощущения внутри себя (сам факт общения – это некий наркотик), либо ты что-то сделаешь в сторону собственного развития.

Конечно, это не один раз говорится. И это говорится очень мягко. Все эти приказы, ультиматумы особо ни к чему не приводят. Нужно быть упорным, настойчивым и очень-очень терпеливым.

Фото: Legion-Media.ru

Давайте дружить в социальных сетях! Подписывайтесь на нас в Facebook, «ВКонтакте» и «Одноклассниках»!