Вот с чем столкнулась наша семья при удочерении девочки-подростка
Нонна Кухина – не только врач, ученый и создатель косметической компании, но еще и мама 7 детей, и даже бабушка 15 внуков!
Она уже рассказывала «Летидору» о том, как быть многодетной мамой, какие ошибки совершают работающие родители, и даже поделилась своей историей – как все бросить и начать новую жизнь с детьми на руках. На этот раз мы попросили Нонну рассказать о том, что может ожидать семью, которая решила принять ребенка в подростковом возрасте. Ведь на момент удочерения девочки у Нонны и ее мужа Михаила было 6 своих детей.
Нонна Кухина
Приемные дети. Очень трудная, неоднозначная и щепетильная тема.
Ведь когда в семье, где уже есть свои дети, появляется приемный ребенок, самое сложное и важное — научиться не ущемлять интересы одного и продолжать развивать интересы других.
Кто такой «приемный ребенок»? Это тот, кто в любой момент может сказать: «Вы мне не родные!» И за этим может последовать: «Я не буду вас слушать!»
Это то, чего боятся мать и отец, когда начинают задумываться об усыновлении ребенка. Но, как ни странно, и свои, кровные сын или дочь, тоже могут заявить: «Я не просил меня рожать... я вам ничего не должен!»
Полноценные, психологически здоровые и развитые дети могут вырасти только в семье, где родители осознанно подошли к этому вопросу.
В таких семьях не так уж важно, приемные это дети или родные.
Кто еще может стать тебе родным, если не тот, кто живет с тобой лет 20 под одной крышей, а потом так или иначе опирается на тебя всю свою жизнь?
Психологический аспект данного вопроса очень не простой. Обстоятельства значительно разнятся, когда дети (свой и приемный) одного возраста и когда возрастная разница между детьми ощутима.
Я могу лишь поделиться собственным опытом и рассказать о том, как это происходило у нас в семье.
Нашу младшую дочь Риту мы удочерили.
Она вначале наотрез отказалась нас называть мама и папа. Она вообще нас никак не называла.
Я осознавала, что у нее была тяжелая психологическая травма, и я постаралась дать ей понять, что я на ее стороне. Я ей сразу сказала, что она должна помнить свою маму. Ведь мама одна! Думаю, она начала мне верить именно тогда. Рите тогда было 11 лет.
Очень важно корректировать поведение своих детей. Дети по своей натуре – эгоисты, и им трудно делить своих родителей с другим ребенком.
Поэтому, когда мы удочерили Риту, наша младшая дочь Рут (на тот момент ей было 12 лет) все время просила подтверждения, что мы ее любим, что мы не перестанем уделять ей больше внимания.
Когда общее давление в семье дошло до своего пика, мы приняли решение обратиться к детскому психологу.
Сначала планировали, что к специалисту будет ходить только Рита. Хотели, чтобы она отработала свою психотравму — потерю мамы. Но со временем поняли, что здесь необходима совместная работа, причем долгая и упорная.
Поэтому с психологом работали все: мы с мужем, Рита и наша младшая дочь Рут.
Из самых серьезных проблем того периода могу отметить трудности совместной коммуникации. Вначале абсолютное неприятие наших семейных ценностей со стороны Риты. Со временем это, конечно, прошло.
Рита влилась в нашу семью, хотя это было нелегко.
Рут тоже в конце концов осознала, что это и ее проект тоже, и взяла шефство над младшей Ритой.
Сейчас, спустя годы, они лучшие подруги и настоящие сестры!
Слева: Рут, справа: Рита
Старшие дети тоже относятся к ней как к родной сестре. Но самая крепкая и тесная связь — именно между этими девочками, которые, помогая друг другу, преодолели много трудных моментов.
Несомненно одно: с вашей стороны необходимо огромное терпение, а еще требуется психологическая помощь профессионалов! И тогда вы сможете абсолютно честно сказать: «Это мой ребенок!» Ведь вы выносили его в вашем сердце!
Фото: личный архив Нонны Кухиной