Иллюстрация: Наталья Корзанова

В комментариях к статье про электронные сказки у нас возникла интересная дискуссия о том, насколько подобные "приложения" ограничивают собственную фантазию детей. Кто-то в шутку написал, что нужно тогда публиковать все сказки без картинок, "да и вообще зачем читать, пусть сам придумывает сказки!" Как это часто бывает, выраженная в виде шутки мысль на самом деле очень правильная, просто кажется людям настолько необычной, что они защищаются юмором.

Книжка со сказками - это вроде как обязательная часть программы, когда у вас маленькие дети. Однако в какой-то момент эти завалы разноцветного картона стали меня раздражать. Вначале казалось, что проблема лишь в разнице изданий. Словно бы книжки с картинками Сутеева и Васнецова, что были у нас в детстве - они "хорошие, настоящие". А современные все какие-то уродливые.

Но вскоре я понял, что проблема глубже.

Откуда берутся сказки?

Сказки, вообще все сказки, возникли еще до литературы - в устной среде, где не было никакого бумажного монополизма. Зато была связь со слушателем. Если ты занудно вещаешь про обычную серую гадюку, которую прибил Ванька из соседней деревни - баян, все уже слышали! Но если гонишь про Стоглавую Гидру - тоже плохо, могут побить за вранье. Так в муках естественного отбора и рождается с детства знакомый Змей Горыныч с тремя логичными головами.

Ну а бумажная литература что? Да просто разворовала весь этот сказочный багаж, разбодяжила в тысячу раз, да пошла продавать мелким оптом. Пушкин не был бы Пушкиным, если бы не няня Арина Родионовна.

Стоит только начать читать, сразу видишь, что любимые сказки почти мертвы. Ведь бумажная монополия всего лишь копировала их год за годом, не давая им жить и меняться в ногу со временем. Что это там за «сусеки» у Колобка, и зачем старухе вообще их «скрести», если на рисунке в современной книжке издательства «Фламинго» старуха со стариком сидят и трескают чай с пирогами! Зато на следующей странице творческий замысел иллюстратора становится яснее: у него там Колобок размером с ведерный самовар. Что же будет в конце с Лисой, не помрет ли она от разрыва пасти? Неа, не померла. Схавала. А читатели схавали сказку. И никто не заметил.

А что такое репка? Почему ее надо тянуть? Если всего этого ребенок не видит в жизни, не понимает смысла - так зачем нужны сказки, настолько оторванные от действительности? Диалог с сыном в три года:

"- Пап, пойдем отсюда, здесь русским духом пахнет.

• А что, разве русский дух плохо пахнет?

• Плохо!

• А ты его видел?

• Да. Мне его Федя показывал. В море."

Сказкотерапия: другие крайности

Значит, нужно все начинать сначала, подумал я. И стал сам придумывать сыну сказки о том, что вокруг. Это было нелегко, но мой пацан мне помогал. Уже в два месяца он подсказывал мне смехом, какие приключения игрушек ему больше нравятся. И я продолжал сказку «на лету».

"Вот гляди, эта обезьяна с резиновыми ногами… Ну, это будет у нас такая прекрасная блинцесса. Она долго-долго ждала своего прекрасного блинца в окошке замка. И постоянно высовывала наружу ноги, чтобы блинц ее сразу заметил. А на ногах у ней были хрустальные туфельки, килограммов эдак по пять каждая. И эти туфельки все оттягивали и оттягивали ее ноги, высунутые наружу. И за тридцать лет и три года ожидания ноги вытянулись аж на 10 этажей (это можно отлично показывать на тягучих ногах обезьяны). Так что прекрасный блинц, когда увидел блинцессу, просто с коня двинулся об землю и пешком убежал за тридевять земель. Но зато потом длинноногая обезьяна-блинцесса повстречала слона и жирафа, у которых тоже были длинные конечности — и они зажили счастливой семьей!"

Шизово? Зато весело. Однако эти опыты действительно заставили задуматься о том, не будет ли в собственных сказках какого-то другого перегиба. Вы наверняка слышали про такую штуку, как "сказкотерапия". Сам я тоже увлекался сказкотерапией, особенно под влиянием вот этой книжки. Но то было еще до появления детей. Они несколько скорректировали мой подход.

В общем случае сказкотерапия - это предложение рассказать сказку... о своих проблемах. Такое развлечение больше подходит взрослым, или детям постарше, у которых уже есть какие-то свои "жизненные сюжеты". И не факт, что рассказывая такую "свою сказку" маленькому ребенку, вы поделитесь с ним чем-то интересным, понятным и полезным для него. Вот и моя сказка про блинцессу с длинными ногами больше повеселила маму, а сын едва ли что-то понял, кроме веселых прыжков игрушек.

Первые собственные сказки детей - тоже штука сомнительная, если отбросить родительское умиление и прислушаться повнимательнее. Мой сын, когда я впервые попросил его рассказать мне сказку (за месяц до двухлетия), начал так:

"Жила-была машина. Пошла она в лес..."

Первые слова меня очень впечатлили. Ну оригинально же! Одновременно и негативная мысль пришла - что это за Терминатор, неужели машины так проникли в нашу жизнь? Оказалось, все проще. Он, как и я, назначил героем первое, что попалось на глаза. А вот дальнейшая история была скучноватой: машина пошла в лес, встретила Машу, и вместе они вернулись. Эдакий перепев "Маши и медведя".

Потом собственные сказки сына, конечно, становились разнообразнее, но и тут мелькало много штампов и заимствований. "Почему это во всех ваших сказках фигурируют какие-то несчастные звери, которых надо спасать?", - заметила как-то жена. И правда, он часто обыгрывал с новыми героями один и тот же сюжет из игры, которую я ему однажды показал.

То есть вот какой парадокс получается со сказками собственного сочинения - у детей нет еще своих сюжетов, а родители редко могут выбраться из своего собственного, однообразного сценария жизни.

Сказка как задача

Несколько лет по Рунету в качестве прикола ходила ссылка на немецкую книжку "Кто накакал кроту на голову". Название само говорит о том, в чем там завязка. Ну а дальше кротик идет выяснять, и по пути обучается различать всех животных по какашкам. Наши закомплексованные соотечественники реагируют на эту книжку очень стандартно. «Гы-гы! Они нарисовали в детской книжке то, что у нас даже упоминать неприлично! Гы-гы-гы!»

Между тем, сказка очень правильная. В ней ставится познавательная задача, близкая к реальности. Мы с сыном добрались до такого подхода после трех, в процессе наших "сказок с продолжением", в которые играли обычно в троллейбусе по дороге из детсада. Один рассказывает часть истории, потом продолжает другой, потом снова первый. При этом наметился такой формат: продолжающий "разруливает" проблему, которая возникла в прошлом куске, а потом сам создает новую "задачу" - и ее должен разрешить второй.

Вначале мне казалось, что это только я такой умный, под видом сказки подбрасываю ребенку задачки. Но в одной из наших сказок сын вдруг ввел "невидимых скелетов". Это были практически непобедимые враги: он постоянно уточнял, что их никак не поймать. Каких только способов борьбы я не придумывал - и краской их облить, и по движению воздуха их вычислять, и лазерами... Сын внимательно выслушивал и критиковал. Только приезд троллейбуса на конечную спас меня от "невидимых скелетов".

Кстати, возраст три-пять лет - это вообще период увлечения отрицательными персонажами и разрушительными действиями. Наверное, психологи наговорили бы по этому поводу кучу умных вещей. Но по-моему, все очевидно. Ребенок не компьютер, он не может просто загрузить в себя "правильное поведение" и "добрые дела", если под этим нет опыта. Ему необходимо представлять последствия "плохого", так или иначе тестировать мир на прочность этим самым "плохим". А может, это вовсе и не "плохое" - а просто необычное решение сказочной задачи. Вот как мой сын разобрался с одной из них в три года:

"- Жили были старик со старухой. Старик взял старуху и бросил ее в море. И она превратилась в золотую рыбку!

• А дальше?

• Все! Дальше ничего нет!"

Истории из жизни

Удивительно, как приходится иногда "изобретать" вещи, которые вроде бы лежат на поверхности. Однажды вечером, когда сын попросил на ночь сказку, мне что-то ничего не придумывалось. А читать не хотелось: надо свет включать, тогда это усыпление надолго затянется. И я ответил: давай-ка я тебе лучше расскажу историю из жизни. И рассказал.

После этого "истории из жизни" стали у нас очень популярны. Как я жил за границей, как мы встретились с мамой. Что я делал, когда был маленький. А особенно - про моего деда, который был милиционером и воевал не только на войне, но и после. Здесь мне, признаться, пришлось немного сочинить - когда реальные истории деда закончились, я стал пересказывать фильм "Место встречи изменить нельзя". Но в целом, так ведь оно и было у деда.

Тут и стало понятно, чего не хватает в сказкотерапии. Творчество в сочинении собственных сказок - это конечно полезная штука. Но детям еще нужны готовые внешние герои, яркие и понятные примеры для подражания. На этом и основана популярность детских книжек и мультиков.

Другое дело, что у всех родителей есть примеры поближе и пореалистичней сказок. Но немногие этим пользуются. Нам как будто внушили, что наша собственная жизнь менее поучительна, чем тот абстрактный сказочный дед с абстрактной репкой.

А теперь - общая сборка

Из всего сказанного получается вполне очевидный рецепт для сочинения собственных сказок. С одной стороны, хорошо бы использовать собственные истории с собственными знакомыми персонажами. С другой стороны, детям будет приятнее, если история будет действительно сказочной, то есть использовать наработанные приемы сказкостроения - завязка с проблемой-загадкой, волшебное приключение-решение и развязка с моралью.

У моего старшего одним из любимых персонажей в два года был таракан. Так уж получилось, что именно это домашнее животное обитало у нас на кухне, и оттуда перекочевало в наши пальчиковые игры. А затем получилась целая сказка в стихах "Катя и Таракан".

Когда родилась дочка, дома опять завелась куча детских книжек со сказками. Но со вторым ребенком мы взламываем сказочную зависимость гораздо быстрее. В два года она взломала и "Репку", причем даже лучше, чем я сам. Я-то каждый раз просто разнообразил пересказ, добавляя деталей. Объяснял, что такое репка, как ее готовить. Один раз дочка попросила "Репку" после того, как мы читали космический атлас, и у меня в полусне родилась очень космическая версия:

"Мышка за кошку, кошка за Жучку, жучка за внучку, внучка за бабку, бабка за дедку, дедка за репку, репка за Землю, Земля за Солнце, Солнце за галактику Млечный Путь, Млечный Путь за Черную Дыру, Черная Дыра за сыр, сыр за мышку..."

А дочка, наоборот, придумала более реалистичную версию этой сказки. Фактически, "историю из жизни". Во время очередного пересказа, на словах "Посадил дед репку..." она воскликнула "Нет, луковицу!" И это было вполне понятно: на днях у нас на подоконнике выпустила перья огромная луковица, посаженная ее старшим братом. Вот она и добавила знакомый овощ вместо незнакомого корнеплода. На следующий день и персонажи сменились: брат занял место сказочного деда, а за ним стали подключаться остальные члены нашей семьи.

"Мама за папу, папа за Никиту, Никита за луковицу...".

Получилась замечательная игра, в которой мы каждый раз вспоминаем всех родственников и хороших знакомых. А в конце все едят луковый пирог, который мы знаем на вкус, в отличие от репки.

Была в этой сказке и загадочная часть: где-то в середине дочка каждый раз вставляла напоминание о том, что зимой мы пойдем кататься на коньках. Я долго не понимал, как это связано с луком. Потом дошло: это связано не с луком, а со старшим братом, который не только лук сажал, но и ходил кататься на коньках. А сестра-двухлетка только смотрела, потому что коньков для таких малышей еще не делают. Но ее мечта проникла в сказку, и ее услышали: в этом году она тоже обзавелась коньками. Сказки - это ведь не только прошлое, но и будущее.