Рыцарь и Принцесса – Лёня и Ульяна, разница 3 года 4 месяца

Рассказывает Лана: «Дочку мы ждали все вместе, втроем. Ничего не анонсировали, просто пошли втроем на первое УЗИ и «обнаружили», что у мамы в животе растет малыш. Первые месяцы ребенок словно не обращал внимания на это событие, но к своим трем годам и второму УЗИ очень проникся идеей. На УЗИ он увидел позвоночник и твердо уверился, что мама ждет динозавра, что придавало дополнительной восторженности. Последний триместр только и говорил, что о малыше, сестренке, яйцеклетках, смотрел ролики про рождение жеребят, учился качать кроватку и петь колыбельные.  С самого начала Лёня знал, что он старший брат и очень этим гордился.

Помощи от сына было даже слишком много, и родителям пришлось перенаправить энергию в мирное русло, объяснить, что какие-то вещи пока не нужны (бутылочка, громкие колыбельные или хватать на руки, пока сестра ещё не держит головку). А о чем-то мы, наоборот, просили: «Хочешь мне помочь? Тогда принеси подгузник/влажную ватку/погремушку». Незаменимой оказалась помощь в отвлечении младшей от слез, когда я была занята и не могла сразу подойти. Лёня бежал к ней, смотрел в глаза, улыбался, заговаривал зубы и обещал: "Ты чего, мама сейчас придет! Подожди минутку". И сейчас, год спустя, он помогает с удовольствием: снимает Улю с кровати или стола, чтобы она не упала, приносит мне, читает ей книжку или показывает какую-нибудь игрушку.
Мы постоянно проводим время втроем, сестра стала таким игровым снарядом, принцессой, которую рыцарь должен спасти, или чудовищем, от которого надо прятаться, и так далее. И пока нет регулярных «свиданий» с каждым ребенком по отдельности, но я стараюсь их организовать. В первое время, пока маленькая много спала, было проще найти время на сына. Потом её сна стало меньше, и папа чаще брал Леню, пока я занималась с Улей. К тому же Лёня пошел в детский сад на два утра в неделю, и побыть наедине стало сложнее. Теперь дочку стараемся отдать папе, а мы с сыном идем в бассейн или на каток, или я забираю его из сада, и мы медленно возвращаемся домой, пока маленькая спит дома с папой. И вечерние книги ребенка, которые перешли на папу, я теперь стараюсь забрать себе. Оглядываясь назад, вижу, что это неустойчивая балансирующая система, в которой больше перепадает то одному, то другому, и, наверное, именно в гибкости наша сила.
Когда родилась Уля, сын стал более эмоциональным, стал чаще плакать или нудеть, впервые проникся концептом «выдуманной» болячки, но это длилось буквально пару недель. В остальном же он очень повзрослел. Дочку полюбил сразу, непосредственно на ней никак не проявлял своих переживаний, только просил времени побыть без нее, и мы всегда старались в такие минуты дать ему предостаточно нашей любви и заботы. Мне кажется, ключевым было то, что не было треугольника «родители и новый ребенок», когда старший ребенок отстранен. Мы старались вовлекать его во все, что происходит. За весь год у нас был лишь один инцидент: уставший и больной, Лёня не мог получить внимания мамы, которая срочно доделывала работу, и он пнул ногой сестру, которая лезла поиграть. Правда, сестра уже была большой и сама могла пнуть так, что мало бы не показалось. Но сыну все равно было «внушение».

Сложности происходят, когда мы усталые, голодные или куда-то опаздывающие, то есть реально идут не от нас, а от плохой организации дня. Поэтому мой основной рецепт – четко продумывать, что и как мы делаем, но при этом всегда быть готовой все переиграть.

Второй мой способ борьбы со сложностями – не гасить плохие эмоции. Дети чувствуют наш настрой, поэтому мы всегда проговариваем, почему что-то произошло, что мы чувствуем, чего хотим. Но перед этим горе надо выплакать, куда же без этого.

Третий момент – вменяемая мама. Если мама устала и не выспалась, чихать на детские радости, развивающие кружки и что бы там ни было запланировано. В сложные моменты я сначала, как в том еврейском анекдоте, "делаю маму".
В непростые минуты главное помнить: это не конец света. И, скорее всего, душераздирающую истерику, обиды, слезы, даже толчки и кидание предметов из всех троих запомнит только мама. Ведь оба ребенка и правда ещё очень маленькие.

Хотя три года уже вполне ощутимая разница сейчас, я понимаю, что когда мои дети вырастут, она почти не будет чувствоваться, и надеюсь, что они будут хорошими друзьями».