Право на секрет: можно ли читать детские дневники?

Источник фото

Толстая тетрадь в бело-синюю клетку с надписью «Дневник» всегда лежала в верхнем ящике моего письменного стола. Я не прятала ее как можно глубже, не маскировала под стопкой школьных тетрадей. И одна из главных вещей, за которые я благодарна родителям, это то, что мои детские дневники никогда не были ими тронуты. Конечно, я не могу быть уверенной в этом на 146%. Но что-то в наших отношениях дает мне понять, что так оно и есть. Негласное доверие позволяло не прятать то, чем ни с кем не хотелось делиться.

Знаю и обратную историю. В пионерском лагере я подружилась с девочкой, которая отчаянно не хотела, чтобы ее мама приезжала в родительский день и вообще всячески избегала разговора о своих родителях.

Однажды она рассказала, в чем дело. Моя подруга, по-детски влюбленная во взрослого человека, вела дневник, в котором записывала мысли и стихи о своих безответных чувствах. Мама, заметив неладное в настроении дочери и увидев, что она часто уединяется и пишет что-то, нашла ее дневник в шкафу, прочитала и по явным деталям и еще более явному имени угадала в образе героя друга семьи. И не придумала ничего лучше, чем устроить скандал.

Четырнадцатилетняя, совершенно адекватная, просто впервые влюбленная девочка перестала вести дневник. Зато начала вести войну с родителями, растянувшуюся на несколько лет до тех пор, пока она не уехала учиться в другой город. На расстоянии мириться с промахами близких людей стало легче.

В вопросах соблюдения «прайваси» нет золотой середины. Одни родители решительно против вторжения в личную жизнь и вещи детей. Вторые заявляют, что не простят себе политику невмешательства, если из-за незнания пропустят опасный поворот в жизни ребенка. Потому считают своим долгом мониторить электронную почту, тайком читать сообщения в телефоне и обыскивать шкафы на предмет дневников, писем, любых подозрительных улик. В свое оправдание тревожные взрослые говорят, что это защита, родительское крыло.

Личное пространство

Ребенок строит свой личный мир по кирпичикам. В самом раннем возрасте «мое» – это игрушки, которыми не хочется делиться и которые малыш расставляет по дому так, как ему видится удобным, даже если гирлянда из ста машинок займет периметры всех домашних подоконников. Так в простой игре у детей складывается представление о комфортном мире. Позже могут появиться обескураживающие взрослых фразы «не мешайте мне», «хочу побыть один», «не входите в комнату» и самодельные таблички на двери вроде той, что была у мальчика Сэма из фильма «Реальная любовь» – «я же сказал, что не голоден».

Маленькие дети еще не умеют читать и писать в дневник, но создают для себя другие убежища: прячутся в самодельный домик из одеял, в палатку, в гнездышко, устраивают штаб на дереве: место, где можно побыть наедине с собой. Заводят тайники, которые наполняют милыми сердцу сокровищами. Дошкольники еще с удовольствием демонстрируют родителям свои рисунки и поделки, но, становясь старше, начинают прикрывать рукой тетради и альбомы, чтобы никто не видел, какие мысли они записывают и что рисуют.

Это естественный процесс отделения себя от других. Находясь в своем мире, ребенок исследует, что ему нравится: какую музыку слушать, что надевать, как принимать свое меняющееся тело. В 14 лет многое вокруг кажется зыбким, неясным, и подростку бывает необходим особенный кто-то, поверенный тайн, с которым можно делиться мыслями без оглядки. Трудно найти такого человека в среде и трудно озвучивать все проблемы маме и папе, поэтому на помощь часто приходит дневник как средство самотерапии, узнавания себя через письмо и проговаривание (в данном случае – прописывание) проблем.