О чем молчат в семье без детей

Когда семейная пара не может иметь детей, супруги порой решаются на усыновление. Так бывает, что спустя какое-то время супруга, который был способен стать биологическим родителем, начинают терзать сомнения: «У меня мог быть родной ребенок, он мог стать моим продолжением». «Летидор» встретился с четырьмя семейными парами, в которых подобная ситуация развивалась по своему собственному пути. А психолог школы усыновителей «День аиста» Светлана Мерченко прокомментировала эти истории. 

Нина Тимофеевна, 89 лет:

• Мы с мужем, Сергей его звали, женились сразу после войны. Он был красавцем, работал инженером – строил самолеты, ухаживал красиво. Я влюбилась сразу же, как на танцах при заводском клубе встретились. Жили дружно, хоть и было сложно в те годы. Детей хотели, но как-то все не получалось. Сначала мы это воспринимали даже с некоторым облегчением, понимали, что было бы сложно растить малыша, думали, родится попозже – как раз хорошо, окрепнем немного, на ноги встанем. Но пришло тридцатилетие, а детей все не было. 

Я, конечно, очень сильно начала переживать по этому поводу. Начала уговаривать Сережу поехать провериться к врачу, но он отказывался наотрез, говорил: «Я здоров», и только злился на меня, что я пытаюсь убедить его в отсутствии мужской силы. Однажды мне дали путевку в санаторий и там я сама пошла к врачу, чтобы понять, что же со мной не так. Медицина тогда была не как сейчас развитая, но я надеялась, что врач мне поможет.  И что вы думаете, он сказал, что я абсолютно здорова и могу иметь детей. Что мне оставалось думать? Только то, что проблема в муже. 

Я и плакала, и просила, и убеждала его заняться лечением или хотя бы провериться, чтобы знать наверняка. Все было бесполезно, он упрекал меня, что я ищу подтверждения его неполноценности. Но, вы знаете, мы не изменяли друг другу, мне казалось, что завести ребенка от другого мужчины – это предательство. Об усыновлении мы не говорили тоже. Но через несколько лет, когда надежды сделать нашу семью полной уже не осталось, случилась одно событие. Я тогда работала медсестрой в больнице. И однажды утром меня срочно вызывает главврач, хорошая такая женщина была, человечная. Захожу в кабинет, она меня просит садиться, очень серьезно на меня смотрит и говорит: «Нина Тимофеевна, сегодня утром у нас под дверью оставили подкидыша, мальчика, несколько дней от роду. Я знаю, что в вашей семье такая ситуация, вы не хотите взять ребенка себе? Мы поможем вам и с документами, и со всем, что будет нужно». Хорошо, что я сидела, иначе бы лишилась чувств, я буквально онемела. Я не верила своему счастью. 

Побежала домой к мужу, за спиной будто крылья выросли!  Прибегаю домой всклокоченная, запинаясь, рассказываю Сергею: «У нас сын может быть! Мишаней его назовем». Он меня как обухом ударил: «Нет, я чужого ребенка воспитывать не буду». Опять просила, умоляла, но он отвернулся и на эту тему со мной больше не говорил.

Муж давно умер, мне уже 89 лет, и я теперь совсем одна. Жалею ли я о том, что так все сложилось? (Нина Тимофеевна надолго замолчала). Ему сейчас уже больше сорока должно быть. Кто знает, может, был бы добрым сыном, вырастили бы Мишаню хорошим человеком?