Батя

Они называют меня батя и папа, а жену мою – мама. С этим нет проблем. У меня коллекция – самая дорогая коллекция для меня, – это те моменты, когда ты первый раз слышишь от ребенка «па», потом «папа», потом «батя». Это награда высшего порядка, и я не знаю, что в этом мире может с этим сравниться, это всегда особое переживание. Я священник, я не могу не сказать о том, что мать Тереза сказала классную вещь, один из важных принципов. Она сказала: «В конечном итоге, все, что ты делаешь, это не между тобой и людьми, а между тобой и Богом».

У меня были пацаны очень непростые. Я похоронил одного из своих приемных – он умер в 14 лет от СПИДа. Мне его просто отдали, его никто не брал. Он по семь раз в день кололся с 10 лет. И, конечно, это не тот результат, на который ты рассчитываешь. Я даже молиться не мог, когда он умирал – настолько был разбит. Но все равно я старался делать то, что я мог, и этот мальчишка, умирая, молился Богу и говорил: спасибо, Боже, за добрых людей, за батьку, за мамку, которых ты послал мне, за республику Крым. Один из моих приемных… мне казалось, я зря потратил на него время, деньги, сердце. Ну, в высшей степени негодяй. Обворовывал, я его из тюрьмы выкупал, отступая от своих принципов. Но в конечном итоге мы расстались в очень жестком разговоре. Я сказал: «Все, до свиданья, не хочу разговаривать». Проходят годы. Недавно приехал в аэропорт с женой, сынишкой, меня в командировку провожать. Работает в Донецке на шахте, трудится. Говорит: «Пап, никогда их не брошу». И, уже обнимая перед вылетом, на ухо мне говорит: «Папа, не напрасно все было».

То есть, иногда нам может казаться, что мы потратили время зря, но оно, может, совсем по-другому потом обернется. Поэтому нельзя бояться. Да, может, не сладится, но надо стараться, это лучше, чем если никто не придет в их жизнь. Кому 15-16, им очень нужны взрослые люди рядом, кто будет любить, посоветует, просто будет помнить.