3 этапа адаптации приемного ребенка, без которых не обходится ни одна семья

Своим опытом, а также важными объяснениями и советами с «Летидором» поделилась Диана Машкова, писатель, журналист, руководитель программы «Просвещение» фонда «Арифметика добра», мама 4 детей, трое из которых приемные.

Представьте на миг, что вы вдруг — ррраз! — и переехали жить на другую планету. Прекрасную и гостеприимную. Но там все новое, незнакомое. Там не работают прежние правила, нет ничего из прошлой жизни и ваши устоявшиеся привычки можно сдавать в утиль. Там люди другие. Новая еда, неожиданные запахи, иные ощущения. И ко всему этому нужно привыкать, изучать с нуля, как будто вы только что родились.

Именно в таком положении оказывается сирота, который обрел новую семью. Приемным родителям приспособиться к переменам легче — в конце концов, они взрослые люди. Но и перед ними задача не из простых.

Ребенок на первых порах кажется инопланетянином. Он не ориентируется в семейной жизни, не знает, что и как устроено в доме, не понимает быта и смысла отношений. Только постепенно, в течение многих месяцев или даже лет, происходит соединение разных опытов, культур, характеров — по сути разных Вселенных.

Приход приемного ребенка в семью — событие, конечно, радостное. На пороге усыновления или оформления опеки все обычно пребывают в приятном волнении.

Родители мечтают о будущей счастливой семейной жизни, о том, как много они сумеют ребенку дать. Ребенок счастлив, что он теперь будет «чей-то», «домашний».

У него появятся мама и папа, а с ними — дом и семья. Кровные дети с нетерпением ждут возможности подружиться с новым членом семьи. Но если заглянуть чуть глубже в чувства каждого участника процесса, обнаружится, что за приятными переживаниями скрывается еще одно — страх. Ребенок боится новой обстановки и новых правил, боится, что его не примут таким, какой он есть. Родители боятся, что будет слишком сложно и они не справятся, не полюбят «как родного». Кровные дети опасаются, что любовь мамы и папы, а также дом, друзей, игрушки, вещи придется теперь с кем-то делить.

Причин для тревог масса, перечислить все невозможно. И это совершенно нормально. Было бы странно на пороге настолько серьезных изменений в жизни оставаться невозмутимыми.

Медовый месяц

Первый период адаптации принято условно называть «медовым месяцем». Длиться он может всего несколько дней, а может и пару месяцев — это как повезет.

С сыном Гошей, например, мы пребывали в таком прекрасном состоянии целых три месяца: ребенок изо всех сил старался быть хорошим, слушался маму и папу, даже постель каждое утро заправлял без напоминаний, что для подростка 16,5 лет, на мой взгляд, удивительно.

Дети стараются быть послушными, родители не ставят сверхзадач, не «наседают» с учебой, чистотой, другими задачами. Все максимально ориентированы друг на друга, готовы разговаривать, проводить вместе время, радоваться и радовать. Базовая тревога, страх потерять друг друга делает участников процесса осторожными и внимательными. И все же это пока еще не настоящая жизнь, а только прелюдия.

Невозможно оставаться в напряжении 24 часа в сутки, стараться «быть хорошими» с утра и до вечера — рано или поздно наступит момент, когда и детям, и родителям необходимо будет расслабиться. Вот тогда начнется самое интересное.

Регресс

Каждый ребенок, потерявший семью, потерял вместе с ней и важные периоды своей жизни. Обретая новых родителей, он начинает кирпичик за кирпичиком восстанавливать пропущенное.

Это значит, что если от малыша отказались в роддоме, а в семью он пришел лет в шесть или семь, возврат в младенчество практически неизбежен.

Да что там шестилетние, у шестнадцатилетнего Гоши были свои «откаты» в младенчество и в кризис трехлетнего возраста. Не желая заниматься уроками, ребенок падал на пол, стучал руками-ногами и кричал: «Не буду! Не буду!»

Хорошо, что мы знали — это естественный процесс проживания прошлого, пугаться здесь нечего. И на какое-то время тоже переключались, общались с Гошей как с малышом.

Кроме собственно регресса во второй период адаптации (длится он от нескольких месяцев до нескольких лет) обнаруживаются психологические сложности. Возможно, это несовместимость темпераментов, черт характера, привычек родителей и привычек ребенка. В это же время у ребенка обостряется страх перед всем новым и неизведанным, а вместе с ним случаются, казалось бы, необъяснимые припадки злобы, плача, усталости, тревоги.

Стресс его так велик, что он просто не может справиться с самим собой. И вместо радости на его лице мы видим слезы.

А казалось бы, должен радоваться, что теперь он в семье, что он теперь нужен и важен. Но куда там! Он проверяет мир — и в первую очередь своих новых родителей — на прочность. Это происходит бессознательно и подчиняется единственному принципу: «Брось, а то уронишь».

Нередко у детей, которых предавали и бросали, глубоко внутри есть установка: разорвать отношения нужно до того момента, как появятся сильные чувства. Потому что иначе будет слишком больно. И поэтому он демонстрирует все, на что способен — непослушание, бунт, агрессию — лишь бы убедиться, что нужен и важен, что даже самые страшные истерики и проступки не заставят родителей отвернуться от него.

Конечно, все эти «откаты», «проверки на прочность», эмоциональные перепады сильно сказываются и на семье в целом, и в частности на родителях.

Могут активироваться собственные детские травмы.

Может появиться неконтролируемое раздражение. А оно, особенно постоянное, опасно тем, что за ним следует выгорание. Когда непроходящее негативное состояние выливается в потерю сил, а главное, в нежелание ухаживать за ребенком, удовлетворять его насущные потребности, наступает утрата ресурса.

И вот этого мамам-папам в адаптации никак нельзя допустить: выгорание легче предотвратить, чем справляться с его последствиями.

Важно не корить себя за неприятные реакции, а стараться понять их истоки, причину. Все мы живые люди и имеем право на чувства. Вот только для того, чтобы чувства не накрыли с головой, а реакции не стали управлять взрослыми людьми, как младенцами, нужно вовремя позаботиться о себе. Уехать по возможности на несколько дней, сходить на прогулку или в бассейн, отложить все дела и просто поспать.

Если для этого родителям нужен сон, положительные впечатления, поддержка психологов и других специалистов (для приемных родителей эта помощь бесплатна в НКО, в том числе в нашем фонде «Арифметика добра»), значит, мама и папа непременно должны все это получить. Тогда и самый сложный период адаптации удастся с честью преодолеть.

Привыкание

В нашей семье на то, чтобы добраться до финального этапа адаптации — привыкания, ушло примерно три года.

Часто спрашивают о том, как распознать, прошла адаптация или нет. У меня ответ один — вы никогда не спутаете.

Придет ощущение абсолютной гармонии, счастья, как будто после долгого периода жизни в аду вы попали наконец в рай. Ребенок начинает ценить родителей и перестает все вокруг себя разрушать. Он все больше проявляет признаки взросления и самостоятельности. Перестает испытывать стресс и высвобождает силы для развития — вот теперь можно и про учебу, и про будущую профессию, и про что угодно душе.

Исчезает напряжение внутри семьи: приемный ребенок привыкает к правилам поведения и начинает вести себя так же естественно, как кровный ребенок в своей семье. Он готов обсуждать с родителями сложные темы, потому что появляется доверие и уверенность.

Он доволен своей жизнью, понимает все плюсы семьи и не кричит больше в моменты отчаяния: «Верните меня в детский дом!»

И вот теперь, иногда спустя несколько лет, перед нами тот самый ребенок, с которым мы встретились. Настоящий. Любимый. Готовый развиваться и расти в своей семье. А главное — спокойно и уверенно смотреть в собственное будущее.