– Вы уже сказали, что все истории абсолютно реальные…
– Да, это реальные истории, реальные люди: в этих ситуациях я участвовала, наблюдала их. Как я уже говорила, все описанное произошло в патронатном детском доме №19 Москвы с 2003 по 2008 год.
– Когда я читала книгу, некоторые моменты показались мне немного обобщенными – ситуации вовсе не выглядели уникальными, и это чувствовалось даже сквозь авторскую отстраненность.
– Конечно, в рассказах нет реальных имен, и какие-то отличительные признаки семей тоже заретушированы. Вокруг патронатного детского дома со временем образуется свой круг – сотня-две семей, которые периодически встречаются, общаются. Это свой, отдельный социум. И понятно, что описывая истории, я не могу написать «Жили-были Марья Ивановна и Василий Васильевич, и приняли они ребенка Сережу». Я старалась сделать ситуации более анонимными, а героев – менее узнаваемыми. Меняла имена, детали. Некоторые моменты, которые мне как психологу казались достаточно типичными – на них я старалась делать акцент и объяснять более подробно. Например, в истории «Мальчики – налево, девочки – направо» описана ситуация про разделение детей из одной семьи. Брата и сестру буквально подбирают с улицы социальные службы. Мальчика отправляют в детский дом, а сестру-младенца – в дом ребенка. Это реалии нашей жизни. Если один ребенок совсем маленький, то дети неизбежно будут разлучены, потому что детские дома принадлежат к одному ведомству, а дома ребенка являются медучреждениями. И соединить детей никак невозможно. Это реальность, она страшная, и – увы – типичная.
– Также в книге достаточно подробно описаны ситуации трудностей, с которыми сталкиваются приемные семьи в процессе общения с новым маленьким членом семьи. Именно поэтому она имеет не только художественную, но и прикладную-практическую ценность. Особенно много деталей в последней, девятой истории – она и по объему значительно больше других.
– Дело в том, что эта история произошла в моей собственной семье. К ней у меня особое отношение, хотя идея ее описать у меня возникла случайно. Она не должна и не могла быть большой, потому что тот мой опыт принимающей семьи длился два месяца, в то время как люди принимали детей на всю жизнь – это несоизмеримо. Мне казалось, что писать там особо нечего. Но однажды в моем блоге появилась дама, которая начала утверждать, что в жизни описываемых мной людей все было иначе. Она, мол, с ними знакома. Я пыталась ее убедить, объясняя разницу между реальными историями и историями, основанными на реальных событиях, говорила об анонимности и обобщенности.…В общем, полемика наша прекратилась, но осадок остался. У меня поселился червь сомнения – а вдруг действительно герои моих историй чувствуют себя по-другому, не так, как я описала?
Приемные дети
– Ну вы же с ними наверняка советовались перед тем как эти истории писать?
– Конечно, с большей частью героев я общаюсь и дружу до сих пор, они все это читали, с ними я советовалась по поводу каких-то моментов – как их написать. Но я человек впечатлительный и впала в некий авторский ступор: а вдруг я действительно не так выставляю чужие жизни? Тогда мне и пришло на ум описать свой маленький опыт. Я думала, это будет коротенькая история, которую я напишу даже скорее для себя, чтобы понять – что чувствуют герои рассказа. Я начала писать и, конечно, влипла.
– Почему?
– Потому что про себя всегда знаешь больше. Начинаешь писать и подробности, маленькие ситуации, переживания, опасения – все это начинает проявляться все сильнее. Про себя оказалось писать гораздо сложнее: про других-то все понятно, а про себя – про себя, конечно, ничего непонятно. Хотя последняя история – она не кусок автобиографии, а тоже некоторое обобщение. Только девочка, Верочка, один в один, а взрослые герои уже более литературные. И Аня это не я, и все остальные герои тоже. Хотя сейчас я уже отстранилась от этой книги, и все истории для меня одинаковые. Я сделала то, что хотела – зафиксировала реальность, а жизнь движется дальше.