«Я призываю родителей – отпустите своих детей!»: интервью с Денисом Драгунским
Удивительное дело – сначала читать зарисовки из школьной жизни задорного мальчишки, а потом лично познакомиться с тем самым Дениской. Правда, спустя почти 60 лет с публикации первых рассказов. Речь о Денисе Драгунском, сыне детского писателя Виктора Юзефовича Драгунского.
В рамках Московской международной книжной выставки-ярмарки, прошедшей на ВДНХ 7-10 сентября, состоялась презентация переизданного сборника рассказов. Главный редактор «Летидора» Ксения Краснова побывала на встрече с писателем и узнала много интересных подробностей не только о детстве прототипа Дениски, но и о жизни самого Виктора Юзефовича.
Денис Викторович, вы отчасти герой книги «Денискины рассказы», тот самый мальчик, про которого все мы знаем, что он кашу из окна выбрасывал и еще всякие безобразия делал. Насколько велико было желание вашего замечательного отца Виктора Драгунского написать всё, как было, а насколько ему хотелось создать красочный, замечательный, интересный мир в приключениях Дениски?
Вы знаете, эта книжка правдива пополам. Люди, которые там описаны, то есть мальчики и девочки и прежде всего я, – это реальные люди, реальные персонажи. И взрослые, и учителя, и наш двор, и наша школа, и наша квартира – всё это хорошо и точно описано. А вот что касается сюжета, что касается приключений – это, разумеется, всё художественный вымысел. Это правильно, потому что это создаёт книгу как произведение своей фантазии, а не просто как запись. Это же не нон-фикшен, это не дневник наблюдений за ребёнком, это совершенно реальное художественное произведение.
Но я, конечно, в этой книжке узнаю себя, узнаю свою жизнь, узнаю своих знакомых.
Через некоторое время должно выйти академическое издание «Денискиных рассказов», где всё будет помечено комментариями, где каждое слово, каждое имя будет раскрыто и прокомментировано, где всё будет очень точно и понятно.
А вам в детстве не было обидно, что про вас пишут книгу?
Почему? Наоборот. Что тут обижаться? Мне было очень приятно, что про меня пишут книгу. Но при этом я прекрасно понимал, что это не совсем про меня, что там просто имя моё, какие-то черты мои, но это не я. Самое интересное – то, что это понимали и мои товарищи. Мой папа приходил в школу и много раз читал (да, несколько раз, раза 3-4) «Денискины рассказы» ребятам.
Ребята хлопали, всем нравилось, но при этом никто на меня не тыкал пальцем и не говорил: «Вот, ты – Дениска, ты то делал, ты сё делал».
Потому что нас очень хорошо учили литературе. У нас ребята понимали разницу, так сказать, между художественным произведением, прототипом, именем героя, героем и так далее. Так что у меня всё было в этом смысле свободно, мне обидно не было.
Мне обидно было, скажу вам откровенно, когда я был взрослый – лет 25, 30, 35. Тогда все эти постоянные разговоры про «Денискины рассказы» несколько смущали, раздражали, даже иногда бесили, потому что я думал: «Ну что же мне всё время говорят: «Дениска, Дениска…» Да я сам из себя что-то представляю. Я взрослый человек, у меня есть жена и ребёнок, у меня есть работа, у меня есть даже какие-то статьи (я тогда писал научные), так что я Денис Викторович, который нормально существует и сам что-то стоит.
Ко мне иногда маленьких детей подводили и говорили: «Мишенька, Машенька, вот этот дядя и есть тот самый Дениска».
И мне надоедало, конечно. Но сейчас мне это только приятно – вспоминать все эти вещи.
Слева направо: главный редактор сайта Ксения Краснова; ведущий встречи; Денис Драгунский
А когда вы сами начинали писать, с каким ощущением вы входили в книжный мир, понимая, что вашу фамилию все будут сопоставлять с вашим отцом?
Я немножко, конечно, побаивался. Я понимал, что, с одной стороны, это помогает, это привлекает внимание. С другой стороны, я побаивался, что будут сравнивать, что будут говорить: «Ну, понятно, его напечатали, потому что у него знаменитая фамилия, потому что он Денис Драгунский». Поэтому мне пришлось в этом смысле не то чтобы трудно, но были свои проблемы. Но я пишу совершенно по-другому, совершенно иначе.
Я тоже пишу рассказы, но мои рассказы очень короткие. Не о детях, а о взрослых. Не для детей, а для взрослых.
Денис Викторович, а у вас случайно не было идеи написать рассказ уже про свою дочь? Что-то вроде продолжения «Денискиных рассказов»?
Идея, конечно, была, но ничего из этого не получилось, потому что у меня нет таланта детского писателя. Я по-другому как-то думаю, по-другому сочиняю.
А в чем та самая разница между детским писателем и взрослым?
Понимаете, я не могу описать это в двух словах. Но получается, что детский писатель – это человек, который настроен на детскую волну, на волну ребёнка, на его понимание, на чувства детские. А мои все рассказы настроены на волну 18+, понимаете? Я не знаю, как это еще объяснить.
А какой у вас любимый рассказ вашего папы?
Мой любимый рассказ – «Девочка на шаре». Может быть, именно потому, что он самый, так сказать, взрослый. Это рассказ про первое чувство любви, которое посетило маленького мальчика.
А вы как считаете, целевая детская аудитория для «Денискиных рассказов» – это какой возраст?
Вы знаете, для «Денискиных рассказов», я думаю, это от 7 до 12 лет. Скажем так, доподростковый возраст. И еще это очень хорошие рассказы для взрослых, для мам и пап, которые будут читать эти рассказы вместе со своими детьми.
Несмотря на то что вы совсем разные писатели, есть ли приемы, которым вы научились у отца?
Я учился у него легкости диалога. У него очень легкий диалог, непринужденный, свободный. Люди короткими фразами говорят – как в жизни. И я тоже пытаюсь писать лёгким, коротким диалогом, чтоб люди говорили как в жизни. Потому что мне всегда смешно читать, когда герои говорят целыми философскими сентенциями, умными и красивыми фразами. Лучше писать коротко.
Денис Викторович, вы же наверняка наблюдаете за современными школьниками. Современные дети – они какие?
Они хорошие – современные дети. Но мне их очень жалко, потому что они очень несвободные, в отличие от нас. Они скованны родительской дисциплиной.
Мы были свободными людьми. У нас было священное право пропасть без вести на 2-3 часа в день.
Пришел домой, пообедал, сделал уроки, и часа в четыре сами родители дают пенделя: «Иди гуляй». Бежишь во двор, и там до восьми вечера. Никто не спрашивает, где ты, с кем ты. Мы свободно себя чувствовали, у нас не было мобильного телефона. «Ты где? Ты пришел? Ты уже из школы вернулся? Холодильник открыл? Курочку взял? Разогрел? Покушал? Посуду помыл?» Ну, ребят, это можно просто инвалида вырастить. И, конечно, никто нас не возил на спортивную секцию, мы ходили пешком. Мне было 12 лет, я приезжал на ВДНХ в спортивную секцию. Я доходил пешком до метро Маяковская, потом доезжал с пересадками до ВДНХ, а потом еще пешком шел через гаражи. Мне было 12 или 13 лет, и я прекрасно себя чувствовал.
Поэтому я призываю родителей: отпустите своих детей, пусть они бегают как хотят.
Денис Драгунский
Но разве у современных детей не появилось больше возможностей?
Нет, конечно! Разве что тыкать пальцем в айфон. У нас тогда были библиотека, радио, «Голос Америки». Вот таких возможностей больше. Но этим всем возможностям три копейки цена. Самая главная возможность – это жить среди людей. Общаться свободно, гулять, разговаривать, смотреть, учиться, тренироваться, жизненные навыки получать.
Вернемся к теме детской литературы. А вы можете назвать пять писателей, чьи книги вы рекомендовали бы читать всем детям?
Вы знаете, я совершенно не знаю современную детскую литературу. Я могу, конечно, порекомендовать свою сестру Ксению Драгунскую. Она очень талантливо пишет детские книжки. Что читать современным детям? Маршака интересно читать, Чуковского. Можно еще и Алексина. Ну, «Гарри Поттера» пускай читают.
Расскажите пару эпизодов из жизни отца. Что вы особенно запомнили?
Я не помню каких-то конкретных эпизодов, но я знаю, что мой папа очень хорошо общался. Он очень ценил друзей детства. Его школьные друзья приходили к нему до его самых последних дней. Это были самые разные люди. Всего в компании было четыре человека, и там был очень высокопоставленный чиновник, а остальные были, как говорится, обыкновенные советские служащие. И они приходили к нему в гости. Он часто сам звонил и говорил: «Женя, приезжай, приезжай, приезжай! Ну что ты, не можешь? Возьми бутылку и приезжай! Ну или у меня есть бутылка».
А еще у отца есть рассказ «Человек с голубым лицом» про то, как Дениска попадает в автомобильную аварию.
В этом рассказе много правды кроме того, что меня в этой машине не было. Сама авария была.
В этой машине еще ехало трое рабочих с дачи. У нас тогда на даче было принято подвозить друг друга на машинах. И когда произошла эта ужасная авария, в которой все были слегка ранены, но остались живы, эти люди сдружились. И вот эти ребята – совершенно простые, необразованные, любящие выпить работяги – приходили к нам на дачу, разговаривали с папой. Для меня всегда было загадкой: о чем он может целый час разговаривать с этим электромонтером и землекопом? Это напрямую не перешло в его книги, но каким-то образом его пристальный интерес к человеку отразился на его рассказах.
Сейчас принято снимать ремейки советских кинофильмов. Вы представляете себе ремейк фильмов, снятых по «Денискиным рассказам», в сегодняшнем времени, в эпоху смартфонов, планшетов? Можно ли такой фильм снять?
Фильм такой снять, конечно, можно. Всё можно. Но будет очень трудно написать сценарий из-за вот этих смартфонов и планшетов. Это примерно так же, как снять фильм на тему древнегреческих трагедий и перенести сюжеты в наше время, где есть телефоны и где есть транспорт, где есть железные дороги и самолеты. Там люди пешком ходили, путешествие занимало месяц или два. Я думаю, что если найдется очень талантливый сценарист, то это возможно. Но не уверен, надо ли это делать.
Фото: издательство АСТ