Приплыли

Мы в последний раз отдавали швартовые. Прощаясь с Корсикой каждый понимал, что по сути это и есть уже окончание пути. Там в итальянской Чивитавеккьи придется собирать сумки. Но как ни странно, это радовало многих детей. Почему? Просто за два месяца многие из них очень соскучились по дому.

– Ну разве можно не скучать по родным – удивлялся Женя Соснин, – дома всегда любят, там хорошо.

Дети составляли целые списки того, что должно быть наготовлено дома: борщи, пельмени, пироги, салаты. Оглашались маршруты посещения бабушек. Почти у каждого была своя версия, сколько же часов нужно провести в кровати, чтобы отоспаться за эти два месяца. Немалая часть разговоров была посвящена школе, и тем ужасам, которые уготовили учителя.

И все же я думала о том, что Кажи был прав, плавание должно быть больше двух месяцев. Сейчас все изменилось. Дети научились не только жить на море, но и ловить удовольствие от того, что находишься на корабле. Вот наша последняя качка:

Корабль шатает, он падает в пропасть ответ на каждую новую волну, но в отличие от начала плавания, теперь такое поведение парусника никого не пугает. Организм привык к относительности того, что такое стабильность. Я смотрю с удивлением на Вику Курбанову, которая в девятибалльный шторм была синее синего моря, и не могу поверить своим глазам. Повиснув на карабине, она качается над палубой. Ей вторит Филип.

Качка оказывается с сюрпризом. На горизонте появляется торнадо. Всех детей загоняют под поклад, и строго-настрого запрещают подниматься наверх. В это время Эва, учительница английского, задает мне почти риторический вопрос: "Как ты думаешь, идти сейчас в душ или нет? Вдруг сейчас объявят тревогу, всем покинуть судно, а я прямиком из душа в спасательную шлюпку?" В ответ я могла только улыбаться. Пока нам грозит разрушение и погибель, самое время принять ванну. Хотя, справедливости ради, никто в ужасы торнадо не поверил. Дети спокойно сидели на уроках и даже немного учились.

– Торнадо, не торнадо, пишем тест, – сказал Марек. Это был последний день школы на море. Погода – хуже некуда, а учитель по химии и биологии, он же единственный врач на корабле, раздает листочки. Каждый сможет получить еще одну оценку перед отъездом.

Оценки у погорийцев в дневнике были самыми разными. От единицы до шестерки – самой почетной в Польше. Я тоже подводила итоги своей преподавательской деятельности. Никогда бы не подумала, что качка и кубик Рубика могут стать самыми большими помехами в учебе. И если с качкой сделать было решительно нечего, то кубик приходилось отбирать. Моду на этй игрушку ввел поляк Куба. Он умудряется собирать его с закрытыми глазами за считанные секунды. А еще Куба обещал выучил русский язык и переехать в Россию.

Итак, Чивитавеккья. Последний порт, последняя вылазка в город. Мы смотрим Рим за один день, успевая посетить почти все основные достопримечательности столицы. Скорость крейсерская, Ватикан пройден за 15 минут (Очередь в собор Петра? Тогда бежим дальше!), лучшее мороженое на пьяцца Навона попробовано, монетки в фонтан Треви брошены, и даже почти-почти увидели испанскую лестницу, но надо было возвращаться домой.

Наш путь завершился. За плечами – 4 200 морских миль (почти 7 700 км). Мы пережили шторма, торнадо, туманы и вулканы, парусные гонки и ночные вахты. Мыли палубу, поднимались на реи, сворачивали как могли паруса. Эти разговоры на смеси русского, польского и английского вряд ли когда-то еще повторятся с такой интенсивностью, и уж точно нескоро приглашение на ужин будет звучать так же необычно как Zapraszamy na kolacje.

Автор благодарит за предоставленные снимки Казимежа Робака, Магду Лапшину, Марию Сахай, Олега Беспалова.