Северная Калифорния: семейный праздник урожая в русских костюмах

Колыбель качается над пропастью. 

Вл. Набоков «Другие берега».

«Мы едем в Форт-Росс на праздник урожая», - радостно заявила я удивленному мужу. Думаю, удивление моего мужа нуждается в пояснении: мы едем в место, сохранившее осколок русской истории, праздновать традиционный американский праздник.

Форт-Росс – это национальный парк, представляющий историю колонизации Северной Калифорнии. Русская часть этой истории началась в XIX веке, когда стало понятно, что провинции Российской империи на Аляске не выживут без поставок продовольствия, а морское сообщение с Сибирью может прерываться на несколько месяцев в году. Для налаживания регулярных поставок было принято решение основать сельскохозяйственное поселение в Северной Калифорнии.

Первый русский парень на Форт-Россе

Надо отметить, что испанцы методично колонизировали Калифорнию еще с середины XVIII века, поступательно продвигаясь с юга на север. Основатель Форт-Росса И. А. Кусков блестяще применил кнут и пряник для установления добрососедских отношений с испанской администрацией: с одной стороны, он отправился на встречу к испанскому вице-губернатору с подарками, а с другой стороны – он сумел практически мгновенно возвести хорошо укрепленный форт в заливе Румянцева (ныне бухта Форт-Росс). Заборные щиты из сторожевых башен были привезены на кораблях уже полуготовыми, чтобы после высадки собрать их как конструктор. Пушки тоже не были забыты. В результате, испанцы признали за русскими территории севернее Русской реки (Russian river) и согласились поставлять продовольствие в обмен на пушнину.

Интерьеры Форт-Росса

К сожалению, начатая столь блестящая русская колонизация Калифорнии утонула в болоте рутины. После казни декабриста К. Ф. Рылеева американские колонии потеряли своего практически единственного лоббиста при дворе. Приток новых поселенцев иссяк. Масла в огонь добавил традиционный экстенсивный путь развития: менее чем за 30 лет русские перебили всю пушную и морскую живность в округе, а наладить земледелие и скотоводство не смогли.

Гости Форт-Росса 2013

Закончилась русская часть истории Форт-Росса прозаично: территорию форта с прилегающими яблоневыми садами продали зажиточному мексиканскому землевладельцу. Далее земля переходила от одного собственника к другому, пока в начале XX века форт не стал федеральной собственностью, приобретенной для строительства шоссе, связывающего Северную и Южную Калифорнии. Надо отметить, что особой исторической ценности в Форт-Россе федеральные власти не увидели, пустив на подушку для шоссе часть забора, формирующего форт. 

Волна интереса к истории Форт-Росса последовала вслед за волной русской научной и программистской иммиграции в Сан-Франциско и в прилегающей к нему Кремниевой Долине. За последние годы была восстановлена большая часть разрушенных во время землетрясения 1906г. построек на территории форта, среди которых теперь проходят костюмированные праздники, посвященные русской культуре.

Кто на них приезжает? Зачем?

И почему они привозят с собой своих детей?

Об этом я расспрашивала участников американского праздника урожая в русских костюмах.

История №1 – Мария, мама двух сыновей

Мария и возглавляемая ею ватага из 6 мальчишек обогнала нас на тропинке, ведущей от парковки к форту.

• Неужели все ваши? – не смогла я удержаться от вопроса.

• Нет, мои только двое: тот, что в картузе, и тот, что рядом с ним, - показывает Мария.

Остальные четверо мальчишек оказались американскими приятелями сыновей Марии, которые поехали с ними за компанию.

• Почему американцы поехали на русский праздник? – удивляюсь я.

• Так они ехали на американский праздник, - улыбается Мария.

• А почему вы решили везти такую ватагу? – продолжаю я.

• Моим же приятно: они сейчас верховодят – все рассказывают и показывают своим друзьям. Да и мне хорошо – лишний повод английский потренировать, - ещё шире улыбается Мария.

После моего недоумевающего взгляда Мария объясняет:

• Мальчишки между собой говорят по-английски, особенно, когда ходят посекретничать, а когда я пытаюсь принять участие в их разговорах, только фыркают и поправляют моё произношение: «Мама, ну ты что не можешь нормально сказать!?»

Сергей живёт в Калифорнии уже более десяти лет, перебравшись сюда из сибирского научного городка.

• Вся моя жизнь связана с физикой, причём физикой элементарных частиц. Результаты моей работы сложно потрогать руками или увидеть глазами, вот и решил найти дело, результат которого был бы виден, - отвечает Сергей на мой вопрос о том, как связана физика и плетенные корзины. Сергею в плетении корзин помогает старшая дочь Лена. Младший сын больше увлечен бегом кругами по территории форта.

• А Ваши дети говорят по-русски? – спрашиваю Сергея.

• Скорее молчат, - смеется Сергей. - Для них русский – это только способ общения с нами и русской родней.

Михаил с семьей перебрался в Калифорнию в конце 90-х годов. Уехал он за возможностью работать и обсуждать научные идеи с широким кругом коллег. Оба его сына рождены в Калифорнии и являются гражданами Соединенных штатов. Однако, оба хорошо говорят по-русски.

• Как Вам удалось развить такой хороший русский у детей? – удивляюсь я, вспоминая свой опыт общения с русской диаспорой в Германии, где рожденные в Германии дети стараются говорить даже с родителями по-немецки.

• Читаем им русские книжки, дома говорим по-русски, да и ежегодные поездки к родственникам в Россию помогают, - улыбаются Михаил и его жена.

• А что за книжки вы им читаете?

• Та те же, что нам читали в детстве: Зощенко, Аверченко, Каверин, - перечисляют супруги, переглядываясь.

Несмотря на отличный русский язык, ни Михаил, ни Тамара не планируют возвращаться в Россию и не видят будущего своих сыновей, связанным с Россией.

• Тогда почему вы считаете важным дать детям хороший русский язык? – удивляюсь я.

• Это сделает их мир больше. Вот я, например, когда мне нужно разобраться в сложной профессиональной проблеме, читаю литературу и на русском, и на английском языках; езжу и на американские, и на русские симпозиумы. Американская и русская научные школы сильно расходятся и в подходах, и в публикуемой литературе. Именно поэтому они отлично дополняют друг друга. Если вы, конечно, можете понять представителей обеих школ, - подмигивает мне Михаил.

• День добрый, - здороваюсь я по-русски.

• Извините, я не говорю по-русски, - виновато улыбаясь, отвечает по-английски девушка с абсолютно русским лицом.

Мы переходим на английский и выясняется, что Сюзанна приезжает в Форт-Росс как волонтер вот уже более семи лет. Вместе с ней всегда приезжали два её сына. Только последние пару лет, после отъезда в колледж, старший сын перестал бывать в Форт-Россе.

• А что вас привлекло в Форт-Россе? У вас русские корни? – озадаченно гадаю я.

• Нет, что вы, - Сюзанна улыбается. - Мои предки со Среднего Запада.

Для Сюзанны и её ребят работа в Форт-Россе стало общим хобби, а Россия - волшебной, огромной и противоречивой страной, историю, географию и нравы которой можно вместе изучать и обсуждать.

• А в России Вы бывали? – задаю я вопрос, который вертится на языке.

• Нет, мы живем небогато, а Россия – очень дорогая страна для туризма. Когда моему старшему сыну исполнилось 18 лет, я хотела подарить ему поездку по знаменитой русской железной дороге. Однако, это оказалось очень дорого, да и визу получить сложно, - вздыхает Сюзанна. - Поэтому он поехал в тур по Юго-Восточной Азии. Надеюсь, что к 18-летию младшего ситуация изменится и он осуществит нашу семейную мечту.

• Удачи Вам! – искреннее желаю я и оставляю ей свои координаты. - Обращайтесь, как соберетесь ехать!

Подхожу к группе американских бойскаутов, усердно давящих сок из яблок, собранных утром в садах, которые разбиты при последнем русском управляющем Форт-Росса А. Г. Ротчевым. Сок выдавливают на аутентичной копии соковыжималки середины XIXв. Бойскауты заняты: фотографироваться согласны, а давать интервью отказываются – работы много.

Пообщавшись с бойскаутами, замечаю, что яблоки сокращаются не только усилиями активных ребят в зелёной униформе со множеством нашивок, но и усилиями белокурого ангела. Трехлетняя Ава деловито перетаскивает яблоки на колени к молодой женщины.

• Добрый день, - предусмотрительно здороваюсь по-английски я. - Вы говорите по-русски?

• Добрый день, нет! - улыбается молодая женщина. Ее зовут Элизабет. Она является мамой деятельной Авы.

• А что вас привлекло в Форт-Россе?

• А нам соседка рассказала, что русские устраивают красивый праздник с вкусными пирогами и играми для детей. Все же веселее, чем сидеть дома или на игровой площадке, - весело подмигивает мне Элизабет.

Ава продолжает упорно носить яблоки, категорически отказываясь позировать многочисленным желающим её сфотографировать.

Солнце поднимается в зенит, прогревая осенний воздух. Жмурюсь, греюсь и с удивлением отмечаю, что уже несколько минут слушаю песни моего детства. Иду на звук.

Нахожу группу подростков, которые лепят пироги и поют те самые песни. Ни одного взрослого, организующего процесс, нет вокруг, то есть взрослые в комнате есть, но в роли помощников (тесто замесить, например) или восторженных зрителей с фотоаппаратами.

Выхожу на ступеньки дома и расспрашиваю всех вокруг:

• А вы не знаете, чьи это дети?

Мне показывают группу женщин, стоящих в стороне и увлеченно беседующих. Подхожу, здороваюсь, представляюсь и передаю своё удивление уровнем исполнения песен, плавностью перехода от одной песни к другой и сплоченностью в совместной работе подростков.

• Так они давно уже спелись и слепились, - смеется одна из женщин.

Большая часть этих ребят - участники фольклорного ансамбля «Кедры». Ансамбль возник на кухнях и в гостиных русских семей, переехавших в Силиконовую долину во время «научной» волны эмиграции в 90-х.

Ансамбль "Кедры"

• Почему решили создать именно фольклорный ансамбль? – спрашиваю Гелю, одну из трёх основательниц ансамбля. 

• Да не было никакого решения о создании, - терпеливо объясняет Геля. - Было несколько молодых мам с маленькими ребятишками, без разрешения на работу, но с большим желанием что-то делать вместе со своими детьми.

Молодые мамы собрались и стали вспоминать кто и что умеет, знает или делал. Кто-то закончил музыкальную школу, кто-то вел фольклорный кружок в пионерском лагере, кто-то шил народные костюмы в юности. Начали пробовать, петь, шить русские народные костюмы, ставить тесто и печь пироги, а дети стали повторять, включившись в игру взрослых.

• Главное, начать делать то, что самим интересно, а дети уже сами скопируют, - заключает Геля.

• А почему выросшие дети продолжают петь русские песни и носить русские костюмы? – слетает вопрос с моего языка.

• Так вы у них сами и спросите, - хитро жмурясь на осеннем солнце, предлагает Геля.

Геля знакомит меня с двумя молодыми барышнями в русских народных нарядах. Больше всего меня интересует, почему юные красавицы поют русские песни и пекут русские пироги, а не сидят в Старбаксе и не носят «униформу» калифорнийской молодежи: кеды, шорты и толстовку.

• Да носим мы. И в кафе тоже ходим, - смеются девушки. - Особенно с нашими американскими приятелями.

• А что ваши американские друзья думают про ваше участие в ансамбле? – развиваю вопрос я.

• Считают его необычным хобби, - пожимает плечами Неля. - Как подводное плаванье или коллекционирование бабочек.

• У вас об о их отличных русский язык, как так получилось? – спрашиваю я.

• Обеих , - автоматически поправляет меня Анна. - Извините. А получилось из чтения русских книг.

• И поездок в Россию, - добавляет Неля.

Неля со своим братом-близнецом бывает в России практически каждый год: иногда летом, иногда зимой, иногда только в родном городе, иногда с недельной остановкой в Питере или Москве. Анна ездит гораздо реже, для неё поездка в Россию скорее экзотика, чем рутина.

• И как вам Россия? – не могу удержаться я от вопроса.

• Интересно, - девушки переглядываются. - Но грязно и странно.

• Что именно странно?

• Странно, что, когда люди ругаются и пьют под окнами ночью, бабушка категорически запрещает вызывать полицию, говоря, что вы-то, дескать, уедете через неделю, а мне здесь жить, – приводит пример Анна.

• Да и в целом мы чувствуем себя более чужими в России, чем в Штатах. Особенно, когда пытаемся обсудить со сверстниками, что им понравилось у Достоевского, - дополняет Неля.

• То есть вы не планируете возвращаться в Россию? – спрашиваю девушек.

• Нет, - почти хором отвечают они.

Наталья накормила меня фантастически вкусным яблочным пирогом, испеченным в самой настоящей русской печи. На мои настойчивые расспросы, почему Наталья принимает активное участие в волонтерской работе Форт-Росса, я получаю неожиданный ответ:

• Да, выбора особого не было, - загадочно улыбается Наталья. - В какой-то момент я поняла, что мой английский язык никогда не достигнет такого уровня, чтобы на нём можно было бы поговорить по душам, а сохранить откровенность с дочерьми очень хотели. Да и темы для общих разговоров надо было находить и поддерживать.

Такой общей темой для Натальи и её дочерей стало участие в фольклорном ансамбле, воссоздание национальных костюмов и участие в жизни национального парка Форт-Росс.

Спустя несколько дней после фестиваля мы обедали с нашим приятелем Питером. Он рассказывал об успехах своей дочери, получившей приглашения из всех колледжей Лиги Плюща, лучших не только в США. Мы с мужем искренне восхищались и очень интересовались рецептом подобного успеха. В озвученном рецепте было много составляющих, но секретным ингредиентом оказался теннис: его дочь смогла попасть в двадцатку лучших в своей возрастной категории в США. Дальше был разговор о том, как сложно заставлять своего единственного ребенка играть постоянно; как непросто находить правильных тренеров и сохранять мотивацию в переходном возрасте; как рано нужно выезжать по выходным на соревнования; как больно видеть, когда твоя малышка проигрывает не потому, что мало тренировалась, а потому что соперница успела вырасти раньше. Когда я слушала подобные откровения родителей моих спортивных кумиров, то меня всегда жег вопрос: что двигало этими людьми? Я спросила Питера об этом.

• Мне хотелось как можно больше времени проводить с моей дочерью. Я знал, что рано или поздно она вырастет и её будут интересовать непонятные и неинтересные мне женские штучки: одежда, косметика, танцы, но мне очень хотелось, чтобы этот момент наступил позже, - задумчиво, смотря в пустую тарелку, сказал Питер.

Наверно, это лучший вариант ответа, который я могла бы дать, если бы кто-нибудь меня спросил, почему я хочу, чтобы мои дети говорили со мной по-русски.