«Чем больше детских книг — тем больше счастья»: интервью с Ириной Зартайской

Она печатается у лучших издателей России, и кажется, что ее творческий потенциал не иссякает с годами, а наоборот, растет, причем в арифметической прогрессии.

В чем же секрет? Быть может, в том, что среди современных авторов не так много тех, кто может просто и понятно писать для детей, в том числе и для самых маленьких. А может, и в том, что у Ирины действительно есть какой-то особенный дар, способный надолго увлекать маленьких читателей.

Наш постоянный автор и основатель блога «Дети и Книги» (@bookafisha) Анна Федулова пообщалась с Ириной и выяснила, откуда у нее появилось столь сильное желание писать, зачем взрослому быть ребенком и почему люди не любят Новый год.

Ирина, на своем авторском сайте вы приветствуете своих читателей такими словами: «Меня зовут Ирина Зартайская, и я детский писатель. Звучит как диагноз, но на самом деле в этом нет ничего страшного. Просто я пишу сказки, рассказы и повести для детей и подростков. В основном это малая проза, такая близкая и родная мне с самого детства». А как так вообще получилось, что вы стали писателем? Это сбывшаяся детская мечта или решение судьбоносных звезд?

Но ведь правда звучит как диагноз, разве нет? Представляются люди, сидящие на расставленных по кругу стульчиках, которые по очереди говорят примерно следующее: «Меня зовут так-то, и я детский писатель. (аплодисменты). Я пишу вот уже десять лет и никак не могу остановиться…» Сразу хочется им помочь! Да вот только надо ли?

Мне лично моя «писательская болезнь» очень даже нравится, несмотря на то что, как и любой другой вирус, прицепилась она ко мне совершенно внезапно и без предупреждения. Нет, я не «болела» этим с детства, не мечтала. Как и многие дети, я исписывала тетрадки небольшими рассказиками, но никогда не рассматривала это как нечто серьезное. Я хотела стать художником, как мой дед по маминой линии.

Да, интересно вышло. Впрочем, так часто бывает. Я, например, в детстве о работе журналиста даже и подумать не могла. Ну, право же, какой автор мог получиться из человека, который большую часть уроков литературы рисовал домики на тетрадных полях. Однако спустя какое-то время тяга к сочинительству выросла до таких размеров, что сегодня я не только пишу отзывы на лучшие детские книги, но и общаюсь с такими прекрасными людьми, как вы. Ира, а что вы думаете по этому поводу? Человек за школьной партой и человек, вышедший в жизнь, — это два разных человека или все же один организм?

Организм один и тот же, конечно: сердце, почки, селезенка… А вот отношение этого самого «организма» к жизни меняется, это да. И зачастую не в лучшую сторону. Посмотрите, как маленькие дети восхищаются экскаватором, глазированными сырками и полиэтиленовыми пакетами, подгоняемыми ветром! И сколько счастья у них вызывает ваше внезапное «ку-ку!» из-под простыни. Или сматывание и разматывание рулетки! Это же поразительно, какое количество чистых эмоций, неприкрытого восхищения и искренних улыбок они вырабатывают!

Экскаватором уже никого не удивишь, глазированные сырки оказываются не такими вкусными, а полиэтиленовые пакеты становятся обычным мусором. Ну а уж то, что происходит дальше, сами понимаете. Попробуйте накинуть на себя простыню, сидя перед компьютером, чтобы удивить сотрудников. Они мрачно вынесут вердикт, что вы сами «ку-ку», еще до того, как вы им это скажете.

Поэтому каждый раз, когда мне задают вопрос о взрослении, изменении и другом подобном «-ении», мне хочется взобраться на табуретку, размахивая пакетом и жуя сырок, и громко призвать всех взрослых быть проще, чаще смеяться и не забывать удивляться экскаваторам!

А еще родительство часто меняет людей. Как будто лампочки, невидимые ранее, включаются. У вас ведь так же было? Как рождение сына повлияло на развитие ваших творческих способностей?

Не знаю насчет лампочек, они у нас дома что-то постоянно перегорают, но для сына своего я кое-что написала. В основном это были такие «терапевтические» тексты, например про первый день в детском саду. Понимаете, Матвей у меня очень не хотел туда ходить, страдал невероятно. И я ему тогда так красочно все про садик расписала, сделав главным героем, что мне даже самой туда захотелось пойти запеканку кушать и молоком запивать!

Самое забавное, что рассказ «Матюша идет в детский садик» стал книгой, только когда Матвей пошел в школу. Он тогда посмотрел на меня удивленно и спросил: «А чего это ты так поздно эту книжку издала? Раньше надо было про это писать…»

А еще у вас есть книга «Самый лучший возраст». Насколько я знаю, это короткие истории о беззаботном ребячьем детстве. Не могу не задать вопрос: какой возраст человека самый лучший? И если все, то в каком из них вам лично комфортнее всего?

Мне кажется, любой возраст может быть самым лучшим. Главное, чтобы люди были настроены позитивно. Лично у меня так: нападет внезапно вселенская грусть-тоска, и кажется, что сейчас все плохо, а вот в студенчестве было ах как хорошо! А потом купишь себе новое платьишко, съешь мороженку с капучино и понимаешь — как хорошо, что сессию сдавать больше никогда не надо будет!

В нашей семье сейчас пять детей. Это пять абсолютно разных миров. Я бы даже сказала галактик. И чем старше они становятся, тем интереснее за ними наблюдать. Вы часто общаетесь с живой детской аудиторией. Наверняка среди ваших слушателей часто попадаются братья и сестры. Замечали ли вы у них разницу в восприятии и мышлении? Например, один любит стихи, а другой прозу.

Как хорошо вы сказали про галактики! Да, верно: мы все уникальны, все отдельные личности. И брат с сестрой, даже если они близнецы, видят и воспринимают мир совершенно по-разному. Любовь к разным жанрам в литературе не зависит от степени родства, тут скорее вкусовые изменения, связанные с внешними факторами. А те ребята, перед которыми я выступаю, — это всегда БУМ из самых разных характеров и мнений. Этакий «винегрет», в котором сложно выбрать отдельно горошек или огурчик. Все смешиваются в единый ураган.

Так что понять, кто из них любит прозу, а кто поэзию, так же сложно, как и то, есть ли среди них братья и сестры.

О да. Но ведь это еще не конец истории. Каждый ребенок учит нас, родителей, чему-то особенному. Кроме того, развитие детей невозможно без развития родителей. Вместе мы учимся мыслить иначе и шире, вместе пытаемся находить выходы и компромиссы. И то, что срабатывало с одним ребенком, может полностью не сработать с другим. Согласны?

Абсолютно. Хотя… Литература рано или поздно сработает со всеми. Если, конечно, не заставлять ребенка глотать книги, как горькое лекарство, а баловать ею, как сладким десертом.

Безусловно, книги — это в первую очередь удовольствие, но никак не мера воздействия. И, конечно же, не стоит навязывать детям чужое мнение, ведь у каждого из них есть свое. Особенно четко это прослеживается в подростковом возрасте, когда у вчерашних девчонок и мальчишек появляются свои собственные принципы, зачастую отличные от родительских. Ведь ваша книга «Я не люблю Новый год» именно об этом?

«Я не люблю Новый год» — книга о том, что я не люблю Новый год. Нет, серьезно. Всегда хотела всем об этом рассказать!

Я прочитала ее за один вечер, но потом еще очень долго находилась под впечатлением. Образ Лиззи оказался мне очень близок. Всемогущая и уверенная снаружи и столь ранимая и нуждающаяся в защите внутри девочка. Как возникла эта история? Что или кто являлся источником вдохновения?

Лиззи — это я, конечно. Все ее воспоминания — это воспоминания из моего детства. Или они были моими, пока не превратились в книгу… Теперь уже сложно отделить реальность от вымысла. Когда я впервые дала своей маме почитать «Я не люблю Новый год», она едва не заплакала и спросила: «Неужели ты до сих пор помнишь эту розовую кухонную мебель?»

И, по правде сказать, оставалась такой до последнего времени. Но знаете, что я поняла? Не зря говорят, что когда ты пишешь о своих проблемах, то избавляешься от них. После выхода книги я не то что полюбила этот праздник, но почувствовала, что снова готова его «принять». Или по крайней мере попробовать стать хоть чуточку ближе к «счастливчикам». Попробуйте, сами убедитесь!

Вы верите в чудеса? Ведь некоторые жизненные совпадения иначе как чудом не назовешь?

Сказать «верю» — не сказать ничего. Я живу этими чудесами и стремлюсь быть максимально причастной к их созданию!

В своей новой книге «Океаны между нами» вы затронули необычную для детской литературы тему. Ее героиня Тати так же, как и другие ребята с того острова, живут одной мыслью — мечтой о маме и папе. Но по сюжету только родители решают, когда и кого забирать, а дети просто надеются и ждут. И это, наверное, самое страшное в жизни, когда человек не может повлиять на ход событий. Что думаете?

Если помните, Тати не просто надеялась и ждала, она как раз-таки сделала все, чтобы изменить ход событий и найти свое счастье самостоятельно. Бывает, что счастье выбирает не ту тропинку, опаздывает или попросту забыло адрес.

Тема сиротства близка вам? Почему вы решили написать о потерянных детях?

Это была идея Дарины – директора издательства «Поляндрии», удивительной девушки, которая каждый раз восхищает меня своей внешней хрупкостью и внутренней силой. У нее была тема — мощная, важная, глубокая – и она доверила мне обличить ее в слова.

Сама я сталкивалась с сиротами лишь однажды. Лет шесть назад Матвей попал в больницу с воспалением легких, и наша палата оказалась по соседству с палатами детей из детдома. По разные стороны коридора — так символично. С нашей стороны — дети, которые лежали в больнице со своими мамами, а напротив — напротив только дети. Разных возрастов. Груднички плакали по ночам, но к ним некому было подойти.

Малыши постарше днями напролет играли одни. Они самостоятельно ходили на горшок и убирали за собой в возрасте чуть больше двух лет. Они выглядели такими потерянными. Маленькими взрослыми. Иногда я встречала их взгляд. Они смотрели на детей и родителей так, будто пытались понять: как это? Очень было тяжело выдержать этот немой вопрос в их взгляде.

А почему вы выбрали папу? Ведь за Тати на лодке приплывает именно он.

Папа — это всегда защита и сила. Как ни странно, в этом возрасте папа для девочек чаще всего становится лучшим другом. В маме мы нуждаемся немного раньше и чуть позже, когда уже начинаются первые влюбленности. Кстати Тати — производно-ласкательная форма имени Татьяна в значении «папина; титаническая».

А синий кит? Сначала он помогает Тати добраться до города взрослых, а потом Одуванчику (прим. авт. — так героиня называла своего приемного отца) добраться до острова. То есть кит есть некая третья сила, которая соединяет родителей и детей. А в реальной жизни кто может быть таким китом?

Этим китом может быть все что угодно и кто угодно. Социальные работники, волонтеры, меценаты, вы, я, читатели этой статьи… Весь наш мир стоит на трех китах, помните?

В упомянутых выше книгах обе героини девочки. Почему? Вам ближе девчачий мир?

На самом деле, это только в последних книгах. Взять хотя бы сборник, о котором вы уже говорили, — «Самый лучший возраст». Все его герои — мальчишки. Да и зверята из историй про малышей тоже. Так что это просто совпадение.

Или просто я с возрастом становлюсь все больше девочкой, так как в детстве была тем еще сорванцом!

У «Я не люблю Новый год» и «Океаны между нами» есть еще одно сходство — иллюстрации. И там, и там рисунки Маши Судовых. Вы были знакомы с ней ранее? Остались ли довольны результатами ее работы?

К сожалению, я не знакома с Машей лично. И впервые узнала о ней от Дарины (ох уж эта «фея-крестная»!). Но сейчас я по уши влюблена в ее творчество и каждый раз с замиранием сердца рассматриваю созданные ею образы! Маша – настоящая волшебница. Она не просто почувствовала мой текст, но создала мир, который заставляет видеть и чувствовать, затрагивая все самые глубинные струны души. Они звучат в каждой линии ее рисунка, который никого не может оставить равнодушным. Матвей, кстати, назвал книгу «Я не люблю Новый год» самой красивой из всех книг, которые он когда-либо видел!

Читаешь книгу, и складывается впечатление, что смотришь фильм, настолько эмоционально отражены характеры героев. А вы сами эмоциональный человек?

Мне кажется, это легко понять по моим ответам и тому количеству смайликов и восклицательных знаков, которые я обычно ставлю! Да, я эмоциональна, возможно, иногда чересчур. Например, в те моменты, когда мы с Матвеем делаем уроки.

Ирина, большое спасибо за интересную беседу. Очень надеюсь, что в ваших творческих планах значится еще много красочных и полезных историй. И мы с вами еще не раз их обсудим. Есть ли уже начатые проекты? В каком направлении планируете работать в текущем году?

Я никогда ничего не планирую, но, как уже говорила – верю. И я верю, что меня ждёт ещё множество все интересного и замечательного.

Знаете, меня окружает столько прекрасных творческих людей, что находиться среди них и не творить просто невозможно. Вот и ваше интервью стало одним из таких чудесных знакомств и начинаний. Спасибо вам за него! Тоже надеюсь, что это не последнее наше интервью – только позовите.