«Пусть одну буковку придется изучать месяц – ничего»: личный опыт мамы дислексика
Я мама двоих детей. Старшей дочери сейчас 16 лет, а сыну 9, и у него дислексия.
Узнали мы об этом случайно. Когда ему было три года, мы смотрели мультфильмы в 3D. В какой-то момент он снял специальные очки и сказал, что без очков видит лучше. Я подумала, что у него что-то со зрением, а про дислексию я тогда ничего не знала.
Со зрением все оказалось нормально.
Мне и в голову не могло прийти, что у дислексиков объемное зрение, поэтому он и снимал очки, они ему были не нужны. В четыре-пять лет я начала его обучать – просила прочитать простые слова «мама», «папа». Он не мог этого сделать, не запоминал буквы. В то время со старшей дочерью занималась логопед – у нее были небольшие нарушения фонетического слуха, но через полтора месяца занятий все наладилось.
Я попросила логопеда позаниматься и с Германом. После занятий она заметила, что с ним что-то не то, и посоветовала обратиться к нейропсихологу.
К тому же он плохо спал, и у него часто болела голова.
Дело в том, что у него была родовая травма – двойное тугое обвитие пуповины вокруг шеи.
Сына обследовали и сказали, что из-за этой травмы у него затруднено поступление кислорода в мозг. И что у него дислексия. Назначили лекарства, все прошло, голова перестала болеть, сон наладился, а дислексия осталась. Но она никак не влияла на его отношения с другими детьми. С ним все хотели дружить, его любили, он был обычным ребенком.
Из детского сада я его забрала, потому что он часто болел отитом. Но мы много занимались спортом, ходили в разные кружки, на лечебную физкультуру. С трех лет Герман занимался большим теннисом, шахматами, плавал в бассейне.
А что делать с дислексией, мы не знали.
Знакомые посоветовали нам Реабилитационный центр доктора Блюма, где занимаются с детьми с разными нарушениями, в том числе с ДЦП. Нейропсихолог, работавшая там, взяла его в группу, где они изучали буквы в процессе игры. Ему было весело и интересно, но, приходя домой, он не мог найти, например, букву А. У него все буквы сливались, как он говорил, и он не успевал их запомнить.
Со школой нам очень повезло. Она государственная, с углубленным изучением немецкого языка, там же учится моя старшая дочь. Когда подошло время Герману поступать в первый класс, я обратилась к директору Марии Валерьевне Ким и сказала:
«У моего сына дислексия, но у нас нет официальной справки, потому что пока таких справок не дают».
Она улыбнулась и ответила: «Берем!» Учительница Анастасия Борисовна Бутурлакина занимается с ним индивидуально, за что мы ей очень благодарны. Если она видит, что он может ответить, она его спросит. Но он пока не читает. Только короткие слова – «мак», «сок», и то еле-еле. Ему надо напрячься, сфокусироваться. Первую букву запомнил, перешел ко второй, начал складывать, а первая убежала… Пишет тоже плохо, по буковке, но учительница его не дергает.
Более того, она готова пойти на курсы и пройти обучение, чтобы помогать детям с дислексией. Потому что таких детей много, а что с ними делать, никто не знает.
Домашние задания он тоже делает с учительницей, а я, как всякая мама, несдержанна, меня это сильно напрягает. Но я стараюсь держать себя в руках, не ругать, не обзывать.
Дополнительно мы занимаемся с нейролингвистом, нейропсихологом, ходим к остеопату, делаем массажи. В Севастополе заказали объемный алфавит – буквы из дерева. Он их щупает с закрытыми глазами, чтобы запомнить.
Я сыну много читаю, на слух он хорошо запоминает. С ним еще занимается логопед из Ассоциации родителей и детей с дислексией, где мы тоже проходили диагностику. Занятие длится 45 минут, больше он не выдерживает.
Мои советы родителям
Родителям я бы посоветовала при первых признаках проблемы – ребенок плохо читает, зеркально пишет – сразу обращаться к нейропсихологу. В интернете нужно найти, где могут помочь. Стоит также обратиться за диагностикой и помощью в Ассоциацию родителей и детей с дислексией.
Самое главное – не скрывать, что ребенок страдает дислексией.
Очень многие замалчивают свою проблему, а я, наоборот, на каждом углу говорю: «У моего сына дислексия». Помните, как детей с синдромом Дауна у нас прятали, стыдились их, а сейчас все об этом открыто говорят как об особенных, «солнечных» детях. Конечно, приходится трудно, ведь грамотных специалистов единицы. Но это не повод отчаиваться. Надо привлекать внимание государства к проблеме.
Через год нам в школе предстоит экзамен в четвертом классе. Как Герман его сдаст? Неизвестно.
Надо добиваться, чтобы для детей с дислексией были особые условия сдачи экзаменов. Ведь непонятно, как дальше пойдет дело. А может, после четвертого класса он начнет читать и писать?
В общем, главное для родителей – набраться терпения, не наказывать, не ругать, верить в своего ребенка. Пусть одну буковку придется изучать месяц – ничего, одолеем, маленькими шажками будем двигаться вперед.
Фото: Shutterstock