«Дети должны решать прикладные задачи, а не зазубривать учебники»: интервью с основателем необычной школы
Наргиз Асадова — журналист-международник, ведущая радиостанции «Эхо Москвы» — в 2016 году запустила уникальный для России проект: школу дополнительного образования «КрашПро», где под руководством лучших специалистов в своих областях дети учатся профессиям будущего.
Среди них: анимация, 3D-графика, программирование, дизайн мобильных приложений, работа с соцсетями. По окончании курса у каждого ученика на руках есть реальный продукт, который он сделал сам. Лучшие ученики могут пройти стажировку в ведущих агентствах рекламной и IT-индустрии.
Мы поговорили с Наргиз о ее школе, системе оценивания в ней, а также о том, как работать с детьми над серьёзными задачами, чтобы они не умерли от скуки.
Наргиз, вы больше 10 лет работали в журналистике. Почему вдруг решили сменить род деятельности?
Если задуматься, то я всю жизнь занималась творческими профессиями. Журналистика, безусловно, — творческая профессия. Но в педагогике и предпринимательстве, на мой взгляд, не меньше творчества. Приходится все время что-то придумывать. Делать из ничего что-то прекрасное.
Журналист восполняет дефицит информации, педагог — дефицит знаний и умений, предприниматель — дефицит товаров и услуг. Важно уметь этот дефицит увидеть.
В современном российском образовании, мне кажется, все видят недостатки. И я, как мама двух дочерей, не могу с этим так просто мириться.
Ведь мои дети должны будут конкурировать на мировом рынке с американцами, китайцами, корейцами. Им еще кормить своих престарелых родителей придется, потому что пенсионная система на нас не рассчитана. Так что можно сказать, что в образовательный проект меня вытолкнула сама жизнь.
Как это — сама жизнь? Часто бывает, что у родителей есть спрос на какую-то услугу, а на рынке они её найти не могут, и начинают сами работать в этом направлении. Как было у вас?
Именно так все и было. Я искала курсы для старшей дочери, где она научилась бы пользоваться современными программами по графическому дизайну. И все, что было доступно на рынке, — это курсы, где за полгода ее научили рисовать 3D-модель яблока. Причем и коммуникация была нулевой — она даже не знала, как зовут соседа за партой.
Надо сказать, что она вообще с трудом доходила на эти курсы, потому что это было просто неинтересно и скучно. И да, я решила создать школу, где подросткам было бы интересно создавать свои цифровые проекты, продукты, которыми они могли бы гордиться, показывать друзьям и развивать. Где каждый ребенок мог бы раскрыть свой творческий потенциал, используя современные технологии.
На одной из дискуссий Московского международного салона образования вы упомянули, что за время работы журналистом-международником жили в разных странах и успели познакомиться с разными системами образования. Что это были за страны и системы образования? Что вы взяли из них для своей школы?
Дольше всего я жила в США. Я не могу сказать, что в Штатах лучшая система образования и что там нет проблем. Но что мне понравилось — это, безусловно, уважительное отношение к личности ребенка и желание научить детей тому, что им потребуется в повседневной жизни. Они учат мыслить, рассуждать, приходить к своему собственному мнению. Все задачи прикладные и имеют несколько путей решения.
Скажем, они на уроках математики учат тому, как быстро прикинуть, сколько денег ежемесячно придется платить за кредит в банке.
Сегодня количество информации, к которой имеет доступ человек, таково, что пора пересматривать обязательную программу. Что действительно нужно знать и уметь каждому человеку? Писать, читать, базовую арифметику можно выучить к 7-8 годам, а что дальше?
Во многих странах пришли к выводу, что дальше нужно учить мета-навыкам. Развивать разные типы мышления: креативное, критическое, системное, логическое. И применять эти типы мышления в зависимости от задачи и ситуации.
Важно уметь работать в команде, решать проблемы, принимать решения, доводить начатое до конца.
То есть система образования должна не вкладывать какие-то знания в голову ребенка, а развивать его умения и мышление. Вот эти мета-навыки мы и пытаемся развивать в нашем центре дополнительного образования. Как говорил Платон: «Человек — это не сосуд, который нужно наполнить, а факел, который нужно зажечь».
А какое направление работы вы хотели бы развивать в Школе, но пока этого сделать не получается?
Мы в Школе много работаем над развитием командного взаимодействия. Пока идет очень туго.
Россия — страна индивидуалистов.
Мы боимся делиться идеями, не доверяем друг другу, каждый считает себя умнее, быстрее, ловчее других (достаточно посмотреть на поведение автомобилистов на дороге, чтобы поставить этот диагноз). Но это очень деструктивный подход.
Прорывные продукты и изобретения рождаются только в командах. Нам еще многому придется научиться в этом деле. Но я верю, что дорогу осилит идущий.
В одном из интервью вы сказали, что проектный метод работы лучше всего мотивирует ребёнка к получению новых знаний. Почему вы так считаете? И какие методы вы используете, кроме проектного?
Проектный метод — ведущий метод обучения подросткового периода. Это рекомендации отечественных и зарубежных психологов и опытных педагогов. Мы тут Америку не открывали. Просто пришли к этому опытным путем и путем прочтения специальной литературы по психологии и педагогике.
У нас в «КрашПро» учатся дети с 6 до 17-18 лет. Мы стараемся выстраивать программы в соответствии с особенностями развития каждого возраста. С детьми с 6 до 11 лет педагоги работают на развитие творческой активности в рамках мастерской по созданию мультфильмов, они изучают основы робототехники, программирования. Мы используем элементы игры в обучении, делаем небольшие индивидуальные и групповые проекты.
А вот с подростками 12-18 лет мы использует только проектный метод.
Потому что если для учеников начальной школы нормально действовать в соответствии с четко заданными правилами, выполнять последовательно действия вслед за преподавателем, подражать ему, то с подростками такой подход не работает. У них другая мотивация.
Они хотят испытать этот мир на прочность. Они предлагают свои идеи и хотят их реализовать. Здесь важен опыт завершенного проекта, когда ты придумал, поработал и сделал продукт, который можно продемонстрировать друзьям, семье. Важно прожить опыт работы в команде и понять, почему это необходимо. Подростки хотят получить самостоятельность в придумывании, в исследовании, общаться с преподавателем на равных. Когда подросток работает над своей собственной идеей, то мотивация получить знания и навыки для завершения своего собственного проекта рождается сама собой.
А на чём построена система оценивания в вашей школе? Я слышала, что вы против балльной системы оценивания…
Чтобы говорить про оценивание, нужно для начала ответить на вопросы: Что такое оценка? Зачем она нужна? Кому она нужна? Я вижу два легитимных интереса оценивания: это ученик, который хочет чему-то научиться и понять, насколько он хорош в своих умениях и навыках, и работодатель, которому надо как-то выбирать из соискателей на рабочее место.
Школа и вуз — вся образовательная система — работают на этих двух заказчиков.
Родители, семья могут влиять на мотивацию ребенка в обучении. Но в конечном итоге — хорошо, когда ребенок сам принимает решение о своей образовательной траектории. В этой системе координат оценивание/оценка становится инструментом, который помогает понять, в какой точке находится ученик на пути к освоению нужных ему знаний, умений, навыков. Какой путь он прошел относительно самого себя и относительно других учеников.
И пока он идет к этим знаниям и умениям, следует применять формирующее оценивание.
То есть разные тестовые задания дают понять учителю и ученику, что последний освоил, а над чем еще нужно поработать. Дают возможность преподавателю подобрать упражнения, которые позволят этому ученику развить недостающие навыки, восполнить необходимые знания. Эта оценка нужна только ученику и учителю, она может не выражаться в баллах, а обозначаться на словах: «Вот тут ты все понял и делаешь все верно, а здесь нужно еще поработать».
Чтобы понять, чего ты добился относительно других учеников, используется итоговое оценивание (типа ЕГЭ или ГИА). Такого рода тесты удобно выражать в балльной системе, чтобы легче было сравнивать большое количество людей друг с другом. Но очень важно, чтобы баллы присваивались в соответствие с прозрачными и понятными всем критериями.
Так что я не против балльной системы оценивания. Я против того, как она применяется в наших школах.
Она непрозрачна, нет четких критериев, невозможно доказать, что учитель неправ (как доказать, в чем разница между 3+ или 4-?). Оценка часто используется учителем как наказание за непослушание. В школах практически не применяется формирующее оценивание. Любая проверочная работа рассматривается как итоговое оценивание. Оценки зачитываются на весь класс.
Навешиваются ярлыки: Иванов — троечник, Петрова — отличница.
Это травмирующий опыт и для тех и для других. Троечники растут в атмосфере пониженных ожиданий, а отличники — в напряжении, что они не могут подвести, оплошать, совершить ошибку. Формирующая оценка вообще не должна быть публичной.
В «КрашПро» мы используем формирующее оценивание, это не баллы за тесты, а обратная связь от преподавателя. Итоговую оценку за осуществленный проект дают профессионалы из индустрии. И если ты хорошо сработал и произвел впечатление, наградой тебе будет стажировка в компании. Это высшая оценка для наших учеников.
У вас на сайте написано, что дети получают актуальные знания в востребованных областях и могут реализовывать собственные проекты. Получается, что после занятий в Школе они будут уже немножко профессионалами? Как же им после «КрашПро» возвращаться в общеобразовательную школу, где ничто не мотивирует и учиться неинтересно?
Это трудный вопрос. Действительно, самые талантливые ученики очень быстро понимают, что по сути с 14-15 лет, проучившись пару-тройку лет в наших мастерских, они могут устроиться в IT-компанию или рекламное агентство и зарабатывать деньги.
Но мы всегда подчеркиваем, что в том обществе, в котором мы живем, нравится нам или нет, лучше иметь аттестат о законченном школьном образовании и желательно вуза.
Я думаю, что их родители говорят им то же самое. Кстати, некоторые школы с удовольствием приглашают нас с мастер-классами по искусству презентации, по робототехнике, анимации.
Вы говорите, что в «КрашПро» работают лучше специалисты в своей индустрии, но ведь они не всегда могут быть педагогами. Как вы решаете этот вопрос?
Увлеченный специалист, которому интересно работать с детьми, передавать свой опыт, гораздо легче осваивает навыки педагога, чем педагог учится профессиональным навыкам программиста, инженера, мультипликатора, дизайнера и так далее.
Примечание «Летидора»: В настоящий момент школа Наргиз Асадовой продолжает активно развиваться. Наргиз сообщила, что у них много запросов на франшизу из других городов России (сейчас «КрашПро» работает только в Москве), и как только они доработают модель, школа пойдёт в регионы.