Уроки Агнии Барто: о «замшевых» детях, бездушных воспитателях и сказках без боли
Уроки Агнии Барто: о «замшевых» детях, бездушных воспитателях и сказках без боли
Агния Барто со школьниками / Фото: http://www.newsru.com
«Переводчицу с детского» обожали и продолжают обожать миллионы детей, которые только начинают знакомство с миром литературы и поэзии. У Агнии Барто есть чему поучиться – против воли отца она бросила карьеру балерины, противостояла мэтрам советской литературы, отстаивая право на собственное мнение, и наблюдала за детьми во всех уголках страны, подмечая, как мы, взрослые, влияем на них, а они – на нас.
Поэтесса или балерина?
«Я очень хочу с Вами переписываться! Пока больше не знаю, что написать, но жду ответа!» – такое послание получила от одной из юных поклонниц уже знаменитая на весь Советский Союз детская поэтесса Агния Барто. Очень долго она и сама «не знала, что написать», как и подружки, была без ума от молодой Ахматовой и лет с десяти, с момента появления первых осознанных, «взрослых» стихов, старательно исписывала страницы дневников. Но кто не рифмовал строки в детстве и юности? Настоящим же занятием девочки был балет!
Отец будущей поэтессы питал страсть к искусству, обожал театр и литературу. Девочка училась читать по детским произведениям Л. Н. Толстого, с малолетства слушала басни Крылова. Но самой большой страстью отца был балет, поэтому Агнию отдали в хореографическое училище, где должны были вырастить известную танцовщицу, гордость семьи. Девочка стралась, чтобы порадовать родителя успешно окончила учебу и даже получила приглашение в труппу, где проработала год. Но эта затея заранее была обречена на провал.
Все изменилось на выпускных экзаменах балетного училища. Помимо основных номеров предполагалось произвольное концертное выступление воспитанниц, и Агния Волова (фамилию Барто она получила от первого мужа, тоже поэта) читала «Похоронный марш» - трагичное произведение собственного сочинения, созданное под воздействием все той же Ахматовой. В экзаменационной комиссии оказался первый нарком просвещения РСФСР А. В. Луначарский, который не сдержал смеха – так пафосно звучали некоторые строки. Совсем скоро он снова увидится с Агнией и посоветует писать только веселые стихи. Конечно, такое начало карьеры было немного обидным, но девушка послушалась, и в девятнадцать лет выпустила первую книжку «Китайчонок Ван Ли».
Язык до Пушкина доведет: 6 лучших книг для знакомства с поэтом
Враги народа и друг друга? За что единственный сын Ахматовой ее бросил?
«Стихи лесенкой» будоражили сознание молодой поэтессы. Период подражания Ахматовой сменился увлеченностью Маяковским. Агния играла в теннис по соседству с дачей знаменитого поэта, видела, как он часами «выхаживает» вдоль забора новые стихи, даже придумала целую историю, почему он не устает от таких прогулок, называлась она «Вас носят крылья Музы».
Потом волей случая Волова и Маяковский оказались в одной машине, и всю дорогу Барто подбирала слова для кумира, но так ни одного и не произнесла. Всего через несколько минут Владимир Маяковский определил ее будущее, разрешив сомнения, писать ли для детей или все-таки попробовать себя в серьезных поэтических произведениях. После выступления перед детьми взволнованный, взмыленный поэт-футурист, спускаясь со сцены, обронил стоявшей рядом Агнии: «Вот это аудитория! Для них надо писать!». После этих слов вопросом, для кого сочинять стихи, она уже не задавалась.
Мнение старших товарищей, родных и близких было крайне важно для Агнии Барто, она искала поддержки и оценки. Критика Корнея Чуковского, например, заставила поэтессу научиться лиричности, именно ему она звонила, когда на бумаге появлялись строчки нового стиха. А однажды так испугалась оценки написанного, что соврала Чуковскому, будто стихотворение ей прислал пятилетний мальчик.
Барто часто применяла на практике советы знакомых, переписывала стихотворения, подбирала слова и рифмы. Но если ей казалось, что затронута сама суть произведения, умела ее отстоять. Однажды даже ответила на критическое замечание Самуила Яковлевича Маршака, на тот момент уже мэтра советской литературы: «В нашей детской литературе есть Маршак и подмаршачники. Маршаком я быть не могу, а подмаршачником – не хочу».
Родительский секрет Корнея Чуковского: как воспитать в ребенке талант
6 детей, ставших прототипами знаменитых сказочных героев
В стихотворениях Агнии Барто нет абстрактных детей, все они – Тани, Любочки, Андрюши – малыши из нашего двора, друзья и товарищи, пример для подражания или объект назидания. И дело здесь не только в художественном приеме разговора с детьми от лица таких же детей. Поэтесса особенно ценила детскую индивидуальность и неповторимость, поэтому ее так огорчало нелепое отношение детсадовских воспитателей к малышам.
Приезжая в детские сады, Агния Львовна первым делом шла в ясельную группу, игнорируя рассказы заведующих о цифрах и показателях. Открывшаяся картина ее удивила: «Дети трудились как могли, а высокая, полная воспитательница, подбадривая своих питомцев, покрикивала: «Ползи, ползи, Петров! Максимов, куда тебя занесло? Сидоренко, ты что уселся? Я, что ли, за тебя буду ползать?!»
После этого случая, бывая в садах и детских домах, Барто часто интересовалась, как там обращаются к детям, как их называют, чем порой вызывала немалое изумление: как зовут, так и называем! И особенно ее порадовал случай необычайной поддержки детской индивидуальности. В одной из ползунковых групп воспитательница пожаловалась на то, как любят многие родители называть детей популярными именами: «У нас четыре Наташи и три Ивана. Вот и ловчимся - одну зовем Наташей, другую Тусей, третью Нюсей, четвертую Натулей». «Ползунков я не повидала, но думаю, что им здесь хорошо», – заключила поэтесса.
Агния Барто / Фото: http://etvnet.com
«Мы не злые, – поделился с поэтессой двенадцатилетний подросток. – Может, каждый из нас в отдельности вовсе добрый, но друг перед другом неохота показывать свою доброту». Так открылась перед Агнией Барто одна из главных причин детского бессердечия и плохих поступков – стыд и боязнь оказаться чересчур «добреньким», а значит – слабым. Но была и другая, куда более глубокая. И в ее основе, по мнению автора детских книг, было поведение самих взрослых, поощряющих расплату за доброту.
Стоит Лариса у доски,
Девчонка в пышной юбке,
И переводит на очки
Хорошие поступки.
Вся в цифрах классная доска:
– За помощь маме – два очка,
За помощь брату-малышу
Очко Никитину пишу,
А Горчакову три очка –
Водил он в гости старичка.
Строчки из стихотворения «Три очка за старичка» во многом похожи на отношение даже современных родителей к детскому труду и доброте. Они закладывают ожидание бонуса. «Не перевелись юные стяжатели, которые ждут оплаты за поступок, идущий от сердца. И не переведется корыстолюбие среди детей, пока рядом кто-то взрослый требует платы за каждое движение души», – пишет в дневнике Агния Барто. Не перевелись они до сих пор, и это еще один из уроков поэтессы, показывающий, что бывает, когда мы оплачиваем хорошие поступки детей, заставляем их «заработать».
Любовь к материальному, к вещам и «вещичкам» поражала Агнию Львовну. Как только жизнь советских людей улучшилась, изменились и детские письма в издательство: «Чтобы найти себе подругу, она наряжалась в самые красивые вещи. Она сказала, что будет дружить только с тем, у кого есть что-то замшевое. А у меня такого нет. И наша дружба порвалась», – писали девочки.
Барто негодовала! Как могут такие мысли приходить в головы детям? Как главным для них стало не душевное тепло, а «вещички»? «Замшевые» девочки – порождение «замшевых» мам. Бывают и «замшевые» папы», – возмущается поэтесса. И если хорошенько усвоить этот урок, то на родительских собраниях нередко можно встретить папу-мерседес и маму-айфон, ставших для своих детей авторитетом во всем: и в хорошем, и в самом низменном и мещанском.
[Детство без ограничений: методики естественного воспитания Жан-Жака Руссо
](//letidor.ru/obrazovanie/a3456-detstvo-bez-ogranicheniy-metodiki-estestvennogo-vospitaniya-zhan-zhaka-russo-6268.shtml)
Агния Барто стала автором сатирических стихов для детей, одно из первых, еще детских, носило странное название «Окуликулас» и посвящалось двоюродной сестре. Все дело в том, что девочка неправильно прочитала фразу в театральном журнале «Около кулис». Тогда ей показалось, что это слово очень созвучно с «опозорилась, осрамилась». Но взрослая, настоящая сатира, которой отличаются многие стихи, появилась много позже и вызвала немало сомнений и терзаний.
Критики и педагоги в пух и прах разнесли стихотворение «Наш сосед Иван Петрович» – сатиру на взрослого, звучащую из уст ребенка. Разве смогут это понять малыши? Тогда поэтессу поддержал старший товарищ Корней Чуковский: «Ваши сатиры написаны от лица детей, и разговариваете Вы не как педагог и моралист, а как уязвленный их плохим поведением товарищ. Вы художественно перевоплощаетесь в них и так живо воспроизводите их голоса, их интонации, жесты, самую манеру мышления, что все они ощущают Вас своей одноклассницей». Эти добрые слова рассеяли главное сомнение Агнии Барто: поймут ли дети юмор, будет ли это смешно, дойдет ли?
Порой сильнее приходилось переживать, дойдут ли строчки стихов до взрослых, родителей. Не раз получала Агния Львовна гневные послания: «Четырехлетняя Олечка выронила слезинку, узнав, что «зайку бросила хозяйка». Рассерженный папа тут же пишет в газету и строго вопрошает: «Разве допустимо, чтобы книжка для маленьких вызывала слезы? Почему автор позволяет себе омрачать счастливое детство советского ребенка и травмировать его душу?».
Потому что настоящая, открытая, чистая душа умеет и смеяться, и плакать со всем упоением. А вместо этого дети закрывают уши, когда рассказ доходит до превращения братца-Иванушки в козленочка, не желая переживать этот грустный момент, хотя и знают о добром конце сказки. Их бабушки и дедушки одну за другой «обезболивают» сказки, переписывают их набело, исключая любые намеки на грусть, печаль и страдания. В ответ на это Агния Барто записала в дневнике емкую фразу: «Стоит ли нам так уж рьяно охранять детей от сильных чувств? Напротив, детям нужна вся гамма чувств, рождающих человечность».
Еще многому можно было бы поучиться у «переводчицы с детского». Например тому, как завоевать доверие и уважение детей и подростков, став в годы войны токарем, чтобы оказаться с юными тружениками тыла у одного станка и помочь им. Или тому, как самозабвенно на протяжении долгих лет тринадцатого числа каждого месяца выходить в эфир радиостанции «Маяк», рассказывать о воспоминаниях воспитанников детских домов, чтобы в одной из миллионов советских квартир мама услышала знакомую историю, узнала своего малыша, с которым ее разлучила война, и смогла вновь его обнять.
Детская поэтесса могла бы рассказать, как ей не писалось, не говорилось, не елось, не жилось после самого страшного кошмара любой матери – гибели любимого сына. Пятнадцатилетний Володя катался на велосипеде возле дома в тихом Лаврушинском переулке, когда его сбил грузовик. Случилось это в мае 1945-го, за несколько дней до Великой Победы.
Агния Львовна, несмотря на смерть сына, продолжила жить, творить и направлять посредством своих добрых стихов ребятишек из разных уголков нашей родины.
Жены великих писателей: кого боготворили Толстой, Достоевский и Булгаков
Загадка Марины Цветаевой: почему великая поэтесса не стала хорошей матерью