Слово о педагогах

_«Может, еще обсудим, красть или не красть в гостях серебряные ложки?!» _Сергей Довлатов «Соло на ундервуде»

Господи, как же надоело быть революционером… Даю вам честное слово: это не поза и не кокетство! Дело в том, что я действительно помимо собственного желания часто оказываюсь в нише ниспровергателя авторитетов, разрушителя основ, чуть ли не предсказателя будущего. Не скрою, когда-то я был настолько глуп, что мне это льстило. Однако сам-то я всегда хорошо понимал, что это не так. Никакой я не «ниспровергатель». Я просто педагог. И очень люблю эту профессию. И постепенно эта навязанная роль стала мне сильно мешать. Получается, что я все время читаю одну и ту же банальную лекцию – о том, что ребенок - тоже человек, что в школе можно быть счастливым, что учитель должен знать, зачем приходит в класс, что схоластические знания – не главное, что чему и как сегодня учить и учиться – вопрос не праздный. Читаю я эту лекцию учителям, читаю, а она все воспринимается как откровение.

А знаете, почему? Потому что многие мои коллеги практически ничего не знают о нашей профессии. Нет, я не имею в виду, что я понимаю в педагогике лучше, чем они. Может лучше, а может и хуже. Я говорю в прямом смысле слова: не знают. Примеры? Пожалуйста!

Редкий мой семинар в России обходится без ожесточенного спора о том, нужны ли в школе оценки. При этом удивительным образом для большей части аудитории информация о том, что в мире помимо нашего "Апельсина" существует огромное количество безоценочных школ, становится истинной сенсацией. «Этого просто не может быть! Ребенок не будет учиться без оценок! Они не смогут жить после школы в оценочном мире». Ну, или как сказала мне студентка факультета педагогики: «У нас с преподавателями бывают дискуссии о том, какой могла бы быть школа, но до того, что в школе может не быть оценок мы никогда не доходили…» Не доходили… А между тем мировая педагогика дошла до этого давным-давно (лет, эдак, шестьдесят назад) и двинулась дальше. Рассказываю, например, что в общественных школах в Англии до 5 класса оценок не ставят, да и после – существуют, строго говоря, не оценки, а система процентов: сколько сделал, столько и получил. Не выражаю собственного мнения – просто упоминаю факт, считая его общеизвестным. Ответ учительской аудитории: этого не может быть! «Нет такого помещика!» Ну, и что мне с этим делать? Умничать и заявлять, что нужно быть в курсе происходящего в профессии? Стыдить и отсылать к источникам? Или снова и снова брать себя в руки и рассказывать о том, как устроены школы в мире? Ну а как рассказать об этом, опуская тот факт, что ожесточенные дискуссии на все эти темы отгремели много лет назад?... Нет, я не имею в виду, что все школы перешли на безоценочную систему, это не так (хотя тенденция заметна). Просто говорить о том, что наш «Апельсин», например, в этом смысле некое «ноу-хау» как-то даже почти неприлично…

Или разговор о том, нужно ли давать ребенку выбор… С упорством, достойным лучшего применения, многие коллеги пытаются доказать мне, что ребенок сам неспособен принимать решения. Еще раз, заметьте: не родители, - коллеги! И снова я оказываюсь в странном положении. С одной стороны надо бы попытаться что-то объяснить, привести примеры (опять - "Апельсин"?), а с другой – как-то неудобно говорить о том, что и этот вопрос давным-давно решен. Ну, право, что же мне педагогам лекции читать по истории педагогики?

Стать популяризатором Роджерса, Дьюи, Выготского, Френе, Корчака? Часть учителей, конечно, знает эти имена, но – как бы это выразиться – либо совсем не читали этих авторов, а лишь встречались с ними, листая учебник, либо на полном серьезе считают, что речь о теориях педагогических мечтателей. И просто не в курсе того, что большинство идей этих педагогов давно реализовано на практике.

Это ведь не означает, что на эти темы нельзя говорить, напротив – можно и нужно. И есть тут о чем спорить, есть с чем не соглашаться, есть что отрицать. Но делать это хорошо бы опираясь на современные представления, имея в виду профессиональный консенсус. Не правда ли, трудно рассуждать о современной медицине, отрицая открытие пенициллина, например? Или говорить о способах передвижения, забыв о двигателе внутреннего сгорания? В нашей профессии, представьте, тоже есть обязательные знания. Не то, чтобы без них невозможно прожить, но мне кажется, неправильно, что ли… Да и детей жалко.

Представьте, сталкиваюсь с этим «незнанием» постоянно: в вопросах школьного расписания, поощрений и наказаний, демократических школ, детского питания, взаимоотношений учителей и учеников, организации урока и так далее. Часто коллеги оперируют понятиями даже не пятидесятилетней давности, а из 30-х годов прошлого века. Мне скажут, что не все старое плохо – я этого никогда и не утверждал. Однако профессионалу, отстаивающему старое, необходимо хорошо знать и современное. Не может человек быть хорошим педагогом, если он не представляет себе мир, в котором живет.

При этом количество исследований на тему самых разных аспектов современной школы воистину огромно и увеличивается день ото дня. Ими нужно всего лишь начать интересоваться. Попросту говоря – начать читать. А дальше – примерять, проверять, спорить, изобретать свое. Равно как никто не мешает учителям посещать школы в разных городах и странах, для этого нужно всего лишь написать и договориться – вам не откажут.

Коллеги, пожалуйста, не торопитесь на меня обижаться. Во-первых, я пишу не обо всех, во-вторых, говорю правду, а вовсе не хочу кого-то обидеть или подразнить, в-третьих – предлагаю изменить это положение. Я хорошо понимаю, что российским педагогам живется намного сложнее, чем им коллегам в других странах. И иностранным языкам нас вовремя не научили, и учебники в свое время были такими, какими были, и привычка противопоставлять себя всему миру была навязана мастерски. Но ведь профессия остается профессией. Мы ее выбрали – нам с ней и жить. В ней столько интересного, вы же сами знаете! Остается только вспомнить об этом.