Школа прошлого: жестокая система наказаний в ХIХ веке

«Пороть или не пороть?» – в царской России таким вопросом даже не задавались! Различные виды наказаний были настолько распространённым и обыденным явлением, что услышать о них можно не только в мемуарах известных личностей, но и в литературных произведениях. Так что же приходилось пережить детям полтора-два столетия назад?

Наказание для юного царевича

Многие думают, что телесные наказания, нечто ужасное и недопустимое в современном обществе, в дореволюционной России применяли разве что крестьяне. Ещё недавно бывший крепостным, не знающий грамоты, селянин не стал бы разговаривать с сыном или дочерью об их проступках, а вот «всыпать розг», поставить голыми коленями на горох – легко!

Но на самом деле даже дворяне, которые должны были быть прогрессивны в вопросах воспитания детей, не редко позволяли себе рукоприкладство. Не гнушались телесными наказаниями и в царской семье. Воспитатель цесаревича Николая I Ламсдорф в порыве ярости бил мальчика головой об стену. При воспитании собственных детей император запретил любое физическое насилие, а самым страшным наказанием для них было отлучение от вечернего прощания с отцом перед сном или страх его огорчить.

Императрица Мария Александровна, жена Александра II, лично спрашивала детей об успехах в учёбе. Узнав, что один из них не справился с уроками, она смотрела со всей строгостью и произносила: «Это меня очень огорчает».

Удивительно, что самым распространённым наказанием для детей во дворце было ограничение в еде. За шалость и плохую учёбу, плаксивость и апатичность малыши могли «на обед есть один лишь суп», остаться без сладкого или без любимого блюда. Бывало, что детей и вовсе оставляли без еды, если они осмеливались поинтересоваться, что на обед, или перебить аппетит пирожком. Считалось, что ребёнок должен есть то, что дают, либо не есть вообще.

Читайте также:

Наказания в детстве влияют на физическое состояние в будущем

Шлёпать ли ребёнка? Доводы «за»

Шлёпать ли ребёнка? Доводы «против»

Фото: http://bingobill.ru

Пожалуй, самый показательный пример вреда жестокого воспитания для психики ребёнка – биография Натальи Николаевны Гончаровой, жены Александра Сергеевича Пушкина. Получив блистательное образование, на светских вечерах она всё больше молчала, чем и заслужила репутацию красавицы-простушки.

Поговаривали даже, что жена «солнца русской поэзии» никогда не интересовалась его стихами. Лишь сто лет спустя биографы обнаружили воспоминания друзей юности Натальи Гончаровой, в которых описывалось, что строгая мать воспитывала в дочерях необычайную скромность и за малейшее неповиновение хлестала их по щекам. Эти детские страхи и мешали обворожительно красивой и действительно образованной и умной женщине блистать в свете.

Известны и воспоминания о жестокости матери И. С. Тургенева. Он сетовал на то, что часто и сам не знал, за что бывал наказан: «Драли меня за всякие пустяки, чуть не каждый день...Раз одна приживалка... донесла на меня моей матери. Мать без всякого суда и расправы тотчас же начала меня сечь, — и секла собственными руками, и на все мои мольбы сказать, за что меня так наказывают, приговаривала: сам знаешь, сам должен знать, сам догадайся, сам догадайся, за что я секу тебя!»

Была ли хоть какая-то воспитательная польза в таких наказаниях – неизвестно, однако иногда даже в дворянских семьях по субботам пороли всех детей без разбора: виноватых – за их провинности, а невинных – просто для профилактики, «чтоб не повадно было».

За рубежом дела обстояли ничуть не лучше: в британской «Таймс» была опубликована история миссис Уолтер Смит. За умеренную плату она готова была прийти на помощь родителям, которые из чувства жалости не могли преподать своим дочуркам настоящий урок английской суровости.

Эта особа не только выезжала с розгами на дом, но и издавала брошюры, в которых подробно описывала, как следует воспитывать юную девушку. Строгость этих буклетов граничила с садизмом, но даже это не останавливало родителей, которые за 100 фунтов в год отдавали своих непослушных дочек в школу, которую открыла миссис Уолтер Смит. Судя по рассказам самой директрисы, на её попечении были и вполне взрослые двадцатилетние барышни, которые тоже нуждались в регулярной порке розгами.

В частных закрытых школах детей наказывали жестоко и беспощадно. Разве что не допускали гибели воспитанников, которая могла бы вызвать широкую огласку и шумиху. Самый известный литературный пример такой школы благородных девиц – Ловуд – место, где получила образование юная Джейн Эйр, героиня одноимённого романа Шарлотты Бронте.

Известно, что прототипом послужила реально существующая школа Кован-Бридж, но, в отличие от своего персонажа, самой писательнице не довелось пробыть там долго – две её старших сестры умерли от чахотки после пребывания «в этом ужасном месте»: «Бернс немедленно вышла из класса и направилась в чуланчик, где хранились книги и откуда она вышла через полминуты, держа с руках пучок розог. Это орудие наказания она с почтительным книксеном протянула мисс Скетчерд, затем спокойно, не ожидая приказаний, сняла фартук, и учительница несколько раз пребольно ударила её розгами по обнажённой шее.

На глазах Бернс не появилось ни одной слезинки, и хотя я при виде этого зрелища вынуждена была отложить шитье, так как пальцы у меня дрожали от чувства беспомощного и горького гнева, её лицо сохраняло обычное выражение кроткой задумчивости».

Фото: http://rus.azatutyun.am

Малышка Джейн Эйр из романа Шарлотты Бронте переживала не только физические страдания. Описан случай, когда тётка, у которой девочка воспитывалась в раннем детстве, в наказание запирала её в Красной комнате, где умер её дядя. Джейн постоянно виделся его призрак, и от непереносимого ужаса девочка однажды упала в обморок.

Но такие испытания – скорее редкость. Самым популярным способом психологического давления на малыша всегда было исключение из коллектива и удаление от привычных любимых дел.

Ещё Мария Монтессори – автор знаменитой методики развития детей – отлучала непослушных детей от коллектива и заставляла издалека смотреть за играми остальных.

Нечто подобное описано и в рассказе Михаила Зощенко «Золотые слова». Дети, сидя за одним столом с взрослыми, позволили себе влезать в разговор, перебивать старших и даже обижать их. Отец семейства не только поругал ребят перед гостями, но и отлучил их от совместного ужина: «Ввиду того что дети действительно вели себя крайне развязно и тем самым они не оправдали наших надежд, я запрещаю им с этого дня ужинать со взрослыми. Пусть они допьют свой чай и уходят в свою комнату. Доев сардинки, мы с Лелей удалились под весёлый смех и шутки гостей. И с тех пор два месяца не садились вместе со взрослыми».

В XVIII-XIX веках среди дворянок считалось неправильным кормить детей грудью, поэтому слова одной десятилетней воспитанницы дворянской семьи Екатерины Бахметевой о том, что она сама будет кормить своих детей грудью, были высмеяны. Гувернантка наказала малышку, переодев её в платье кормилицы и выставив на всеобщее обозрение.

Метод переодевания действовал также в школах и лицеях – провинившимся нужно было переодеться в костюм другого цвета, снять какой-нибудь предмет гардероба или, наоборот, приколоть «позорное ярмо». Это позволяло всем ученикам видеть, кто и за что наказан, а самому хулигану – испытать на себе весь гнёт унижения и досады. Порой такие наказания были настолько невыносимы, что дети предпочитали им порку. После встречи с розгами можно было считать себя героем и заслужить уважение сверстников, испытания психологические не давали даже такого бонуса.

Однако, если физические наказания к концу XIX века были запрещены в большинстве стран мира (разве что в некоторых штатах США они до сих пор допустимы), то унижение и оскорбление детей в школе или дома запретить практически невозможно. Поэтому даже известные и успешные люди порой с таким ужасом вспоминают годы, проведённые в учебных заведениях.