Кен Робинсон: Почему школа убивает креативность

Когда Сэр Кен Робинсон говорит о будущем образования, хочется немедленно начать действовать. Например, попытаться отыскать у себя признаки дивергентного мышления путем придумывания 150 способов применения обычной канцелярской скрепки. В этом обзоре мы собрали некоторые постулаты Робинсона и предложили российскому ученому Илье Колмановскому прокомментировать их. Робинсон о нехватке креатива (из переводов Ольги Писарик): **"** На фоне экономического кризиса американские работодатели нуждаются в работниках творческих, гибких и легко приспосабливающихся к изменениям. Креативность – не роскошь, а средство выживания. В 2001 году компанией МакКинзи (McKinsey&Co) было опрошено 6000 руководителей из 400 крупнейших компаний, с целью выяснить, какова самая большая сложность, с которой они сталкиваются на сегодняшний день. Большинство отметило, что очень сложно найти людей, которые могли бы принимать хорошие решения в неустойчивые времена, кто мог бы адаптироваться к новым возможностям и творчески отвечать на изменения. И это проблемы руководителей топ-компаний, которые могут себе позволить нанимать сливки рабочей силы! Что уж говорить обо всех остальных. Компании либо переманивают друг у друга работников, способных мыслить нестандартно, либо внутри своих структур создают условия (курсы, семинары и тренинги) для повышения творческого потенциала своих работников. Ежегодно на это тратятся миллиарды, потому что существующая система образования уже не соответствует реальным нуждам экономики". **Об устаревшей системе образования:** "Та система образования, которую сейчас настойчиво пытаются реформировать во всех индустриальных странах, была внедрена в жизнь в конце 18 – в 19 веке, чтобы удовлетворять потребности той эпохи, эпохи индустриализма, когда ручной труд составлял 80%, а умственный 20% . Эпоха прошла. Если в 1965 году на производстве было занято около 30% всех занятых в экономике, то сейчас эта цифра менее 12%. Это всё ещё не мало, но гораздо меньше, чем раньше. И эта цифра постоянно снижается. В мире сейчас активно развиваются бизнесы, связанные с интеллектуальным трудом: различные формы искусства, разработка программного обеспечения, развитие науки и технологий. В этих областях идеи ценятся превыше всего. Многие страны уже начинают понимать, что будущее благосостояние их экономик зависит от потока инноваций, способность творчески мыслить становится важнее формального образования". **О дивергентном мышлении:** "Около 10 лет назад Джордж Лэнд и Бет Джарман опубликовали книгу «Контрольная точка и дальше: освоение будущего сегодня» (George Land and Beth Jarman, Breakpoint and Beyond: Mastering the Future Today). В книге они описывали результаты исследования дивергентного мышления. Дивергентное мышление не идентично понятию творчества, но является хорошим примером творческого подхода. Это способность мыслить не-логически: мыслить по аналогиям и ассоциативно. Исследование заключалось в серии тестов, которые давали 1600 детям от 3 до 5 лет. Если ребенок достигал определённого результата, его считали гением дивергентного мышления. Из 1600 детей «гениями» оказалось 98%. Но это было исследование на длительность  -  через 5 лет учёные опрашивали тех же детей с помощью тех же тестов. «Гениями» дивергентного мышления оказались 32%. Опрос был повторен еще через 5 лет. Результатов «гениальности» достигли только 10% детей. Тогда ученые дали те же самые тесты 200 000 взрослых, и только 2% смогло перешагнуть рубеж «гениальности» в дивергентном мышлении. Что происходит? Мы привыкли, что маленький ребенок ничего не умеет, и постепенно учится или его обучают, и он становится всё лучше и лучше. Но в этом эксперименте мы видим, как дети постепенно теряют свои потрясающие творческие способности. Мы не знаем всего, что происходило с этими детьми с 5 до 15 лет, но одно мы знаем точно, все они ходили в школу, всех их образовывали. В современной школе учат не ошибаться, учат не рисковать, учат знать, что именно этот ответ – правильный. И он написан в конце учебника. Но подсматривать туда нельзя. Вывод: Мы все рождаемся с огромными естественными талантами, но наши образовательные учреждения склонны душить многие из них. Такая растрата талантов происходит из-за нескольких факторов: узкое сосредоточение на нескольких академических предметах, вытеснение из школ творческих и гуманитарных предметов, сухое преподавание математики и науки, одержимость стандартизированными тестами и, обусловленная финансированием, необходимость учить для тестов. …В традиционной системе образования ребенок изучает не то, к чему у него есть способности, а очень узкий набор обязательных предметов, потому что когда-то знание этих предметов было перспективно в плане трудоустройства. Сегодня наши дети изучают эти предметы, потому что наши политики думают, что в будущем это пригодится для экономики. Но если вы спросите бизнесменов, то практически все они скажут обратное. Они скажут, что выпускники школ не имеют склонности к инновациям, не могут работать в команде и не умеют эффективно общаться". **Об эпидемии СДВГ и о том, что именно это явление - ключ к перестройке образования:**

**Российский ученый Илья Колмановский  комментирует подход Робинсона:** -  Действительно, СДВГ – это такая "чума 21 века". Все больше выявляется детей, у которых есть проблемы с вниманием и концентрацией. Робинсон говорит, что мы в ответ на это начинаем давить на детей больше, и они выскользают как скользкое мыло. А нужно искать то, что детям интересно, то, что должно из захватить. Он говорит, что большая часть "сдвгшников" – это люди, которым не предложили то, что им интересно.  Он говорит о том, что система образования слишком ригидная и негибкая. Мы считаем, что математика – абсолютное благо, и что каким бы ребенок ни был танцором или художником, мы с него не слезем, пока он не овладел математикой, а нам надо подходить к этому гибче. И, наверное, он прав, часть случаев тем и объясняется, что ребенка загоняют в угол. Более репрессивная прежняя педагогика могла ломать таких детей, и поэтому мы не видели их в таком количестве раньше. Сейчас же мы перестали быть совсем репрессивными, но еще не доросли до того, чтобы быть более гибкими. Может быть, мы в какой-то средней трудной зоне. Но я думаю, что есть еще другие факторы.  Никто не рождается с СДВГ, и "исходный ребенок" имеет все предпосылки, чтобы с увлечением и последовательно чем-то овладевать с разумными паузами, в разумном ритме. Но есть целый набор неврозов, которые зависят от нас самих, и которые приводят к дефициту внимания. Есть еще один важный момент, который заключается в том, что ребенок не получает достаточно уверенности в том, что его принимают, что он уважаем и любим, и с ним считаются. От этого он испытывает острую нехватку удовольствия, которая компенсируется сладким и компьютерными играми. С другой стороны, постоянная потребность в неправильном поощрении («Молодец!») также ведет к гиперактивности и дефициту внимания. Хочу отметить, что Робинсон о навязанной нам реальности, про математику и неправильную школьную программу говорит узко. На самом деле речь может быть совсем не в математике. Я как раз считаю, что очень мало детей, которые при правильном подходе не были бы заинтересованы в этой науке. Математика кажется мне очень полезной. В этом смысле я не очень согласен с тем, что трети детей вообще не нужны предметы, которые сейчас преподаются, и на которые мы все так привыкли надеяться".