Вадим Кем: "Самое сложное в России – найти специалистов"

"Школа жизни" – это площадка, на которой встречаются подростки в тот момент, когда им нужна помощь. Здесь процесс самосознания, а за ним и самосовершенствования протекает не так сложно, как в обыденной жизни. В школе подростки получают опыт, который помогает им по возвращению. Создателем этого образовательного центра является Александра Ленартович , директор государственной интеграционной школы "Ковчег", а руководителем - Вадим Кем. Вадим рассказал "Летидору" о том, как благотворительный проект трансформировался в социальный стартап.

– Мы начали работать в прошлом году как социальный стартап. В 2010-2011 были благотворительным проектом. Подводя итоги за два года, пришли к выводу, что формат социального бизнеса более перспективен.

В самом формате благотворительного проекта заложено… не то, что унижение… но что-то очень близкое. Брать деньги на проект – это как брать конфетки, ехать в интернат и раздавать. Мне кажется, проект должен быть полнокровным. Должен существовать в условиях рыночной экономики. Тогда он реально принесет пользу людям. Это намного сложнее, но я верю, что у нас все получится. Надеюсь, что уже в этом году мы выйдем на самофинансирование.

–  Каким образом планируете зарабатывать?

– Мы сейчас развиваем несколько направлений, в рамках каждого из которых будут созданы рабочие места для тех, кто действительно в них нуждается. Направления следующие: органическое земледелие, пасека и музей меда, выпечка цельнозернового бездрожжевого хлеба и кондитерских изделий, и, главное, строительство индивидуальных, быстровозводимых и доступных экологичных домов.

Почему главное? Потому что мы видели, как это работает. В 2010-м мы провели курс строительства экодома для подростков из санкт-петербургской "Кризисной психологической службы для детей и подростков". Совместное строительство необычного жилья – это одновременно и творчество, и реабилитация, и социализация. В ходе него развивается мощная групповая динамика, позволяющая каждому из участников избавиться от многих личных проблем и приобрести трудовые навыки.

В прошлом году строительство, к сожалению, отодвинулось на задний план – не было тренеров, а сам я заниматься этим не мог, так как основная часть моего времени уходила на решение оргвопросов. С конца июля продолжим строить. Поскольку в России мало специалистов по экологичному строительству, мы пригласили их из-за границы, и позвали на курсы тех, кто продолжит с нами развивать эту тему, включая создание строительной компании.

Первый курс был намечен на конец июля (курс был перенесен в связи с трагической гибелью Галины Сапожниковой, - прим. редакции). Планировалось вместе с Кейт Эдвардс из Англии строить круглый дом из соломы и самана. Второй курс намечен на конец августа. Его проведет архитектор и экостроитель из Франции ФранкДеботе. Думаю, что уже в этом году мы построим демонстрационные дома. И начнем брать заказы. Запросы от потенциальных клиентов уже есть.

–  Когда мы договаривались об интервью, перед вами стояла задача найти финансирование для июльских курсов. Как вы решили этот вопрос?

– Я с самого начала понимал, что заработать на таком курсе сложно, потому что тема интересна, в большей степени, тем, у кого т.н. лишних денег нет – людям, которые хотят уехать из города и быстро и дешево построить себе экодом. Поэтому проект изначально был социальным. А так как "себестоимость" у него немаленькая, то главной задачей было найти средства, чтобы выйти в ноль. Деньги нашли – помогли спонсоры. Плюс я объяснил ситуацию специалисту, и она сделала хорошую скидку.

– Как развиваются остальные направления?

– Мы уже печем бездрожжевой хлеб, отрабатываем ассортимент, скоро откроем магазинчик и будем налаживать связи с московскими супермаркетами. Научила нас Цента Лехнер, она же подарила нам для этого свое оборудование. А ее муж Вернер сейчас преподает у нас столярное ремесло. Цента и Вернер – друзья "Ковчега" и "Школы жизни", они много нам помогают, специально приезжая к нам из Германии.

Вернер купил для нас немецкие деревообрабатывающие станки, сейчас вместе с ребятами делает ульи для пасеки, мебель. Я до сих пор ищу ему подмастерье. Он готов передать технологию, мы готовы дать человеку возможность работать, обеспечить едой и жильем, пока не можем обеспечить деньгами, хотя… рядом строится дачное поселение, и заказы можно брать, это точно, так вот, нам сложно найти помощника. Приезжал один парень, поработал, потом сказал: "Хороший проект, но мне нужно зарабатывать". Это понятно, что нужно зарабатывать. Поэтому если я увижу, что человек надежный, что он увлечен делом и что ему в радость работать с подростками, я буду искать средства на оплату его труда.

Плюс у нас есть и развивается тема оздоровления. На территории центра (под Переславлем Залесским, Ярославская область, 97 км от Москвы, – прим. "Летидор") растет целый спектр целебных трав. Еще у нас есть технология лечения в рисовой ванне. Это древняя японская методика, ей более 3-х тысяч лет. В России, насколько мне известно, больше никто ей не владеет. Кроме того, собираемся заниматься лечением пчелами и продуктами пчеловодства.

Чтобы эти и другие направления развивались, нужны специалисты. Обычно как – появляется человек, готовый что-то делать, мы даем ему такую возможность, потому что наша площадка позволяет. Ресурсы можно найти. Самое сложное в России – найти специалистов – людей, готовых взять на себя ответственность, работать качественно и долгосрочно.

Еще мы стремимся к тому, чтобы часть подростков жила здесь постоянно, например, выпускники интернатов и подростки с особенностями развития – те, кому больше всего нужна помощь, а часть – самостоятельно или с семьями – приезжала каждые выходные на образовательные программы. Получается такое совмещение отдыха на природе с получением практичных навыков.

–  Как к вам попасть в качестве учащихся на более длительный срок, нежели выходные?

– Нужно позвонить и договориться о встрече. Как правило мы приглашаем тех людей, которым нужна помощь, и которым мы реально можем помочь. В "Школе" действуют определенные правила, которые необходимо соблюдать, в частности ранний отбой, ранний подъем и ежедневные общественно-полезные работы. Дети участвуют во всех процессах – бытовых, трудовых и творческих. Это позволяет им становиться автономными и получать навыки, которые помогут определиться с будущей профессией.

–  Какова стоимость "обучения"?

– Вопрос оплаты решается в индивидуальном порядке. Мы берем посильную плату.

– Ведется ли обучение основным школьным дисциплинам?

– Пока нет, к сожалению. Мы думаем, как это организовать. Должен появиться специалист, который возьмет это на себя. Подросток может перевестись на экстернат. И в этом случае нам нужен учитель-универсал, к которому могли бы обращаться дети и консультироваться по разным предметам. Хорошо, если бы он находился в "Школе жизни", но и дистанционное обучение и консультирование – тоже вариант.

–  Как вы сотрудничаете с интернатами?

– Приглашаем ребят на курсы. Смена среды очень важна для детей из интерната. Чтобы они могли открыться и принять новую социальную роль. В интернате сложно чему-либо учить, потому что там у детей есть свои законы, как правило, это законы стаи, да и учителя часто не верят в своих подопечных. Ребенку сложно развиваться в такой среде. Если к нам кто-то приезжает, мы стремимся дать ему возможность сбросить с себя навешанные ярлыки. Мы знаем, что этот человек талантлив, что он может многое.

–  Команда "Школы жизни" сейчас формируется. Вам трудно найти специалистов?

– Я долго жил в Германии, и у меня ментальность западноевропейская, я достаточно дисциплинирован и требователен к себе. В России сложно подобрать людей, потому что они привыкли работать по-другому. Они менее дисциплинированы. Их можно увлечь чем-то, и тогда они работают, их можно вдохновить на какой-то подвиг, но чтобы систематически заниматься каким-то делом – это сложно. Но постепенно люди находятся. В основном, через личные контакты – команда "Школы жизни" формируется из знакомых знакомых, друзей друзей.

Сейчас мне важно создание постоянного коллектива, на который можно положиться. В прошлом году одной из моих ошибок было полагать, что если я найду средства для работы площадки и позову увлеченных людей, они будут ее развивать. Так не работает. Должен быть один человек, который за все отвечает. Сейчас за все отвечаю я. Потом уже приходят люди, которым я должен дать стабильность. Я стараюсь.

–  Со временем "Школа" разрастется до поселения? Или вы будете продолжать выпускать людей в жизнь?

– У нас скорее образовательный проект. Мы не хотим убежать от остального мира. Мы не привязываем к себе. Главная задача – дать человеку навыки, показать механизмы, чтобы он смог жить полноценной жизнью в мире, который есть. Также мы хотим, чтобы какое-то количество людей находилось у нас постоянно, чтобы был коллектив из организаторов – из взрослых и детей. До тех пор, пока дети не станут самостоятельными, чтобы самим идти в мир и что-то делать. Я вижу, что коммерческие предприятия не обязательно должны оставаться на нашей территории. Идеи могут здесь родиться, развиться, а дальше работать в другом месте. У меня даже нет стремления держать в секрете технологии, которые мы приобретем, найдем или создадим. Я за открытость. Мне кажется, только открытость поможет каким-то вещам обрести глобальный масштаб.

–  Вадим, зачем вам это нужно? Почему вам интересно заниматься этим проектом?

– Наверное, из-за понимания того, что человек смертен. Сделать в одиночку то, что мне хотелось бы, я не смогу, зато могу создать условия для развития людей со схожими ценностями. Я вижу, как много людей не могут реализоваться. Потому что общество многие вещи не принимает. Образно говоря, ростки попадают в неподготовленную почву, и поэтому не дают всходов. Мне хочется создать среду, в которой человек будет раскрываться. Раскрывать свой потенциал, свои возможности, и творить. Вместе с другими. И это очень важно, потому что только вместе мы – сила. Только в коллективе возможности каждого из нас не ограничены.

–  "Школа жизни" – единственный проект, которым вы занимаетесь?

– Нет. Также я работаю в региональной общественной организации инвалидов и родителей детей инвалидов "Ковчег" – координатором проектов и преподавателем. Но больше всего времени отдаю "Школе жизни". Если все правильно организовать, здесь можно заниматься самыми разными вещами. Место хорошее, природа хорошая, люди хорошие собираются.

–  Почему вы решили заниматься этим в России, а не в Германии, Европе?

– Я люблю Россию. Я здесь родился. Я вижу, как много здесь возможностей. На самом деле, Европа в последние годы смотрит на Россию с большим ожиданием. Россия считается духовным центром. Считается, что именно в России начнутся процессы, которые постепенно изменят мир. В России есть, что развивать, европейские страны уже достаточно развиты. И социальные программы там тоже достаточно эффективно работают. Здесь много пробелов. Мне хотелось бы как-то поспособствовать их заполнению.

_ Читайте также:
Станислав Горбатовский: "Равноправия могут требовать и мужчины"
Почему дети такие разные: гены или воспитание?
Ирина Данилова: "Дети в воде учатся контролировать свои эмоции"
Зачем учить детей созерцать?_