Дебаркадер раздора: центр детского допобразования выгоняют из Москвы

О ситуации с образовательным проектом «Бриз» – площадкой неформального инновационного образования, размещенной на дебаркадере ДЖ-56 в строгинской пойме Москвы-реки, оказавшимся под угрозой демонтажа, рассказала «Летидору» представитель НОУ СПК «Бриз» Елена Кожаринова.

В конце октября департаментом транспорта Москвы был подписан приказ о демонтаже 21 объекта, исключенного из государственного судового реестра РФ. В список объектов попал и дебаркадер «Дом на воде» (ДЖ-56), на котором базируется социально-педагогический комплекс НОУ СПК «Бриз». «Бриз» – это открытая площадка неформального образования, где с 1998 года проводятся тренинги, семинары, концерты, фестивали, конференции, разрабатываются нетривиальные бесплатные образовательные проекты, где занимаются с детьми, потерявшими мотивацию к учебе. Авторские методики педагогов пользуются спросом у вузов страны, а многие участники площадки применяют свои знания и свой опыт в проектах российских столиц. «Если смотреть на вопрос со сносом дебаркадера прагматично, убить нас – это убить кузницу кадров», – говорит Елена Кожаринова, представитель НОУ СПК «Бриз».

Создание проекта

Негосударственное образовательное учреждение социально-педагогический комплекс НОУ СПК «Бриз» было организовано в 1987 году. Тогда существовали детские коммунарские отряды, движение, альтернативное пионерской системе. Коммунары занимались общественно-полезной деятельностью, журналистикой, ходили в походы. Но самое главное, что у них было – это детское самоуправление. Был такой очень сильный педагог Лишин Олег Всеволодович, воспитанники которого открыли в Москве систему отрядов «Рассвет». Отрядов было много, и все они были разной тематики. Воспитанники этих отрядов и создали «Бриз», на тот момент представленный теми же детскими тематическими отрядами. Базировалась организация на Шаболовке 24, к. 2. Там есть небольшое двухэтажное здание, где мы и по сей день ведём свою деятельность.

Сначала это были отряды свободного профиля, потом педагоги стали тяготеть к образовательной деятельности и делать, к примеру, исторические, физическо-математические отряды и так далее. Всё происходило не в принудительном порядке, не было никаких ограничений и нужно было вести занятия интересно и продуктивно. За тот период было наработано очень много уникальных идей, разнообразных методик, игр, лабораторных работ, и возникла мысль собирать детские группы и обучать их комплексно. Комплексный подход включает погружение в отдельные предметы, межпредметные погружения и много игр. Мы занимались и занимаемся с детьми, которые находятся на семейном обучении, соответственно, мы свободны от каких-либо внешних проверок и нормативов. Но при этом вот уже двадцать два года мы существуем в таком режиме, и наши ученики успешно поступают в разные вузы.

Начиналось всё на Хавской, но количество детей росло, и места там стало не хватать. Интерес к занятиям был большой, и педагоги пошли к чиновникам в поисках нового помещения. Один из чиновников сказал: «А вы купите дебаркадер!» Это был дефолт 1998 года. Так, за две тысячи долларов мы купили платформу. Пригнали её за свой счёт, отреставрировали. И с тех пор на дебаркадере велась работа. Там у нас учились старшеклассники. Дети среднего школьного возраста обучались на Хавской. Однако вскоре мэр Лужков стал вести войну с дебаркадерами. На нас ополчились проверяющие органы и запретили нам заниматься там с детьми. Но, как известно, при желании что угодно можно закрыть. Мы прекратили работать с детьми и стали вести на дебаркадере занятия с молодёжью.

К тому моменту мы открыли ещё одно юридическое лицо: некоммерческое партнерство Образовательное бюро «Солинг». В работе «Солинга» как раз использовались те игровые методики, которые разрабатывали и впоследствии усовершенствовали в «Бризе». Они стали очень востребованы в студенческой среде. Мы создали новый формат, который назвали метаигра – это длительная, сложно-структурированная игра, которая включает погружения, она проходит в том числе в Интернете. В ней моделируется экономика, политика, социология, культура, производство. Эту технологию у нас заказывали МГИМО, МИФИ, Томский Государственный Университет, Тверской университет.

– Это запатентованная технология?

– Нет. Наоборот, мы готовы делиться этой технологией. У нас есть дружественные команды, с которыми мы регулярно обмениваемся опытом. Все идеи рождаются на дебаркадере, здесь мы придумываем эти игры. Дебаркадер – это и офис, и живая площадка для образовательных мероприятий. У нас множество проектов. К примеру, мы написали игру для дошкольников «Наум», которая обучает чтению. У нас работают программисты из «Бюро сказок». На нашу территорию приходят люди из других проектов, проводят семинары, тренинги. Мы открыты для них, поэтому у нас много друзей, готовых поддержать.

Год назад мы получили субсидию Министерства Экономического развития на обучение нашим методикам педагогов социально-ориентированных некоммерческих организаций, и теперь с нашими разработками можно бесплатно ознакомиться на сайте http://metodiki-dlya-podrostkov.ru. Уже год мы отработали по этой программе, ещё год остался. Для нас будет сильным ударом лишиться сейчас дебаркадера, потому что на нём мы проводим множество семинаров по этой программе. Школа на Хавской у нас перегружена. Там до шести часов занимаются дети.

– С дебаркадера не взимается арендная плата, и вы имеете возможность проводить там мероприятия бесплатно?

– Совершенно верно. В принципе аренда воды дешевле аренды земли. В нашем случае был серьезный процесс, и суд установил, что нам не нужен договор о водопользовании, поскольку мы являемся образовательной организацией. По закону существуют даже льготы для образовательного учреждения.

Мы стоим бесплатно, но мы полностью автономны. Затраты идут на бензиновый генератор, отопление на солярке, вывоз отходов. Но эти расходы несопоставимы с льготной арендой в Москве. Поэтому мы можем себе позволить много некоммерческой волонтёрской деятельности.

– Можете поделиться внутренней статистикой, сколько через ваш проект прошло детей и педагогов за все годы существования «Бриза»?

– Конечно, точной цифры нет, поскольку у нас открытое пространство. Количество побывавших на дебаркадере людей точно измеряется тысячами. Думаю, что порядка трёх тысяч детей, студентов, педагогов точно прошло через «Бриз». Что касается не количественных показателей, а качества, то следует отметить, что педагоги, которые проходят нашу школу, получают очень высокий уровень организационной подготовки. В своей работе мы используем систему ситуативных лидеров, то есть по сути это самоуправление среди педагогов. Педагоги занимаются стратегией и тактикой деятельности нашей организации. И мы можем похвастаться рядом ярких московских проектов, которые делают наши педагоги. Лучшие учителя химии и физики делали интеракториум «Марс-Терраформинг» – модель космической станции будущего на Марсе, представленный на ВДНХ. Наш выпускник участвовал в организации Инно-парка в Сокольниках. В Питере работает проект «Кидбург» – город профессий. Один из организаторов этого проекта, Марина Ленская, тоже наш педагог. Люди, которые с нами работают, – прогрессивные, мыслящие глобально, приносящие реальную пользу городу. Если смотреть на вопрос со сносом дебаркадера прагматично, убить нас – это убить кузницу кадров.

– В одной из статей о вашем проекте было сказано, что педагоги, которые приходят к вам, зачастую не имеют педагогического образования, и на своей базе вы готовите новых специалистов. Так ли это?

– Это неправда. Большинство педагогов имеют педагогическое образование. Я сама учитель математики, закончила МПГУ. Другое дело, что этого образования недостаточно. Сюда я попала на втором курсе института, и, уверяю вас, всё, что я знаю о математике – я знаю из института, а всё, что я знаю о педагогике, знаю благодаря опыту работы в этом учреждении. У нас есть педагоги, которые защищают сейчас кандидатскую по педагогическому направлению, есть учителя с красным дипломом.

– Получают ли ваши педагоги зарплаты или проект полностью волонтёрский?

– Мы некоммерческая организация. Это та организация, которая не ставит своей целью извлечение прибыли. Мы научились работать так, что за нашу работу платят деньги, но они все идут на зарплаты педагогам и развитие организации. В реальности зарплат больше 20 тысяч у нас никто не получает. Многие работают за пять тысяч, даже за три тысячи. Очень многие бесплатно помогают. Тот проект, в котором мы занимаемся с детьми школьного возраста, находящимися на семейном обучении, подпитывает нас финансово. Нас серьёзно поддержала субсидия, которую мы получили год назад. Но в принципе мы участвуем в большом количестве волонтёрских проектов. К примеру, у нас есть такой прекрасный проект «Детская поющая республика». Суть его в том, что дети вместе со взрослыми делают музыкальный фестиваль. Детей обучают навыкам работы с музыкальным оборудованием, организационным моментам. На фестивале они работают наравне со взрослыми.

Есть ещё проект «Будущее сегодня». Это проекты, на которых мы работаем бесплатно и в которые вкладываем свои деньги. Чтобы не умереть с голоду, мы получаем зарплату в «Бризе». Как открытая площадка, мы помогаем другим и предоставляем помещение для встреч. В принципе наша жизненная позиция такова, что мы готовы поддерживать хорошие интересные инициативы. Сейчас мы начали новый, полностью волонтёрский, проект «Широкополосное образование». Это система альтернативного высшего образования, готовящая специалистов в области организации и поддержании сложных образовательных проектов. Суть подхода – учиться у мастеров в ходе интенсивных погружений и применять изученное в собственных проектах, которые группы студентов делают с самого начала обучения. Мы решили опробовать на себе учить педагогов по такой схеме. В сентябре проект стартовал. Мы набрали 70 студентов, и все они учатся бесплатно.

– А как вы подбираете студентов? Приглашаете людей из школ, выпускников педвузов?

– Вокруг нас много молодёжи, которые следят за нашей деятельностью, ездят в наши лагеря. Какое-то количество студентов мы выбираем из этих лагерей. Кто-то из них – учителя школ, кто-то – люди других специальностей, часть – сотрудники некоммерческих организаций.

– Где они будут применять полученный опыт? В обычных школах?

– Мы разделяем идею, что образование эффективно только если оно практично. Поэтому мы сразу исходили из того, что у студентов должны быть какие-то существующие на данный момент проекты либо планы проектов. Соответственно, каждый применяет полученные знания в своей деятельности: кто-то в школах, кто-то в лагерях или других образовательных проектах. Есть те, кто только планируют проекты, причём очень интересные: Родительский университет, разнообразные авторские тренинги. В целом проект «Широкополосное образование» подразумевает очень качественное общение. Мы друг друга «опыляем» знаниями, мыслями, и в процессе рождается множество новых идей. Получается пока очень интересно. Жаль будет, если всё это закончится.

– Насколько ощутимым и критичным для осуществления ваших проектов будет демонтаж дебаркадера «Дом на воде»? Проекты свернутся?

– Конечно, у нас есть ещё здание на Хавской. Но оно не может вместить в себя и детей, и студентов, и сотрудников. Ведь у нас не только проект «Широкополосное образование», но и другие. Снос дебаркадера вызовет сильный дискомфорт.

– Дебаркадер выкуплен, соответственно, он находится в собственности владельцев. По закону полагается компенсация или предоставление другого помещения в случае сноса? Или был дебаркадер и нет дебаркадера.

• На наш взгляд правительство Москвы действует в нашем отношении жёстко и цинично. У меня в гостях был сотрудник отдела водного транспорта. Он посмотрел все документы, которыми нас засыпали, и признал, что нет достаточных оснований не признавать нас судном. Это исключительно политическое решение. Конечно, никакой компенсации нам не предлагают. Но дебаркадер действительно находится в собственности, не важно, судно это или нет. Департамент транспорта приказал крушить всё до основания, чтобы мы уже ничего не могли доказать, а мы за это должны будем еще и заплатить сумму порядка миллиона рублей. Но в декабре будет суд, и мы обжалуем приказ по исключению из реестра. Сегодня было заседание в Департаменте транспорта. Нам предлагают уплыть с территории Москвы. А куда нам плыть? Все сотрудники живут в Москве, в Подмосковье никто ездить не будет. Они сказали: «Ну, вы как? Сами уплывёте или со скандалом?» Приплывал буксир, плавал вокруг нас, измеряя глубину. Но мы планируем стоять до последнего. У нас много сторонников, в том числе среди молодёжи, помогают три юриста, мы снимаем всё на камеру. На сегодня есть полная справка о нарушениях, которых очень много. В нашу поддержку выступает 35 статья Конституции РФ, где говорится, что частная собственность не может быть изъята иначе как по суду. По закону они не могут даже войти на нашу территорию, не то что разломать. У нас есть памятка «Правонарушитель», которую мы раздаём всем, кто к нам приплывает и приходит. Что будет – не знаю. Приплывут либо завтра, либо послезавтра…

– Постойте, но если заседание суда в декабре, то и о сносе речи не может идти?

– Формально суд не выдал нам обеспечительные меры. Это документ, который не позволит с нами что-либо делать, пока идёт судебное разбирательство. Нам отказали в обеспечительных мерах немотивированно: нам не объяснили, почему в этом отказали. Весь этот процесс шит белыми нитками. Есть всего четыре пункта, по которым можно исключить судно из реестра, и все не о нас. В Департаменте транспорта боятся этого суда, хотят скорее убрать следы дебаркадера. На днях нам пришлось использовать самый крайний аргумент и сказать им, что они вообще-то пятая колонна и их решение может спровоцировать протесты в Москве. Прямо сказали, что если будут продолжать в том же духе, мы выйдем на площадь.

– Кто-то в госструктурах выступает за вас? Министерство образования?

– С Министерством образования мы никак не связаны. Они пытаются придумать, как нас контролировать и всячески доказать, что мы частная школа и что гребём деньги лопатами. А вот Министерство экономического развития нас поддерживает. Заместитель министра экономического развития Олег Фомичёв звонил руководителю Департамента транспорта Москвы Ликсутову М. С., написал письмо мэру Москвы. Нас поддерживает уполномоченный по правам человека при Президенте РФ, депутаты Государственной Думы, Городской Думы. Нас поддерживает множество людей, которые звонят  в Департамент транспорта, но там реакция одна: «Я хозяин и будет так, как я решил». Никакого диалога, никаких компромиссов.

– Что даёт вам поддержка на ресурсе Change.org? Резонанс?

– Петиция, которую мы разместили на этом ресурсе, действует исключительно как соцопрос. Кроме морального влияния эта петиция ничего не даёт. В Департаменте транспорта узнали о нашей петиции и о том, что собрано более 6000 подписей. Это их немного сдерживает, они начинают понимать, что нас многие поддерживают. И, конечно, для нас самих очень важно видеть, сколько людей на нашей стороне.